Литературная студия Сергея Чернецкого
Вы хотите отреагировать на этот пост ? Создайте аккаунт всего в несколько кликов или войдите на форум.

Литературная студия Сергея Чернецкого

Творческий форум прозаиков и поэтов города Южного
 
ФорумПорталГалереяПоискПоследние изображенияРегистрацияВход

 

 Из цикла "Мои школьные рассказы"

Перейти вниз 
Участников: 4
На страницу : 1, 2  Следующий
АвторСообщение
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeЧт 21 Авг 2008, 08:18

Декада
В третьем классе мы начали изучать слова иностранного происхождения и были очень удивлены, когда в ходе этого процесса стало выяснятся, что огромное количество привычных нам слов вовсе "не наши"! Казалось бы — обычные русские слова, но все же заимствованы из других языков, а некоторые даже порядком исковерканы.
Да что там говорить! К примеру, слово шофёр, — ну чем оно не наше? Вон сколько их, шофёров, наших отцов, братьев и чужих дядек гоняет на машинах и в холод и в зной! Оказывается, что слово-то французское! А обозначает и вовсе другое – кочегара! Кочегар за баранкой! Смешно…

Контрибуция, конституция, эволюция и т.п.— понятно всем, что иностранные, поскольку дома мы их никогда не слышали и не произносили. Со словами типа, кофе, лимон, апельсин, кокос, банан мы быстро соглашались — да, иностранные! Поскольку добро это произрастает за границей, естественно, что и слова оттуда! Но когда учительница нам сообщила, что привычный нам арбуз вовсе не наш, хоть и растет себе преспокойно в наших же степях, мы все окончательно диву дались…

Для закрепления материала, учительница дала нам домашнее задание — придумать и записать три предложения с иностранными словами. Для того, чтобы никто не мог списать друг у друга, она раздала каждому "сочинителю" оторванные под линейку полоски тетрадного листа, где её красивым почерком было написано по три иностранных слова. Мне достались, как сейчас помню, слова: апостроф, инженер, квартал.

На следующий день, на перемене перед самым уроком, я вдруг вспоминаю об этом задании и тут же пишу себе в тетрадку предложение: " Раз в квартал инженер ставит апостроф". Но предложение мне показалось каким-то куцым и я решил его мысль развить дальше. Подумал и написал: "Несколько раз в квартал трудолюбивый инженер завода ставит апостроф куда нужно."

Этого мне показалась бы вполне достаточно, если бы с моим творчеством не ознакомился, заглянув через плечо с задней парты, Юра Белоконь, который тогда еще был круглым отличником.
Усмехнувшись, Юрик ехидно заметил, что нужно было составить три предложения из каждым из слов. В подтверждение он сунул мне под нос свою тетрадку, где старательно были написаны … три предложения! У меня тут же промелькнула мысль — списать у него! Но вспомнив, что у каждого свои слова, я вздохнул и принялся лихорадочно сочинять.

Под гром звонка я дописал все три предложения, взяв за основу первое.
Получилось три коротких : "Премию дают раз в квартал", "Мой отец — трудолюбивый инженер завода" и "Апостроф ставят куда нужно".
Когда учительница, предварительно попросив дежурного по классу собрать тетрадки, принялась зачитывать наши опусы, я напрягся и втянул голову в плечи. Дошла очередь до моего творчества и учительница зачитала всё –— и первое моё короткое предложение со всеми тремя словами, и второе, улучшенное, и ещё три…

Юрик злорадно посмеивался, ожидая, что сейчас учительница задаст мне, но она, наоборот, похвалила меня за попытку составить одно предложение из трех слов.
Правда, предложение про апостроф ей не понравилось, и она приступила к зачитке домашнего задания Юры, который всё еще посмеивался.
— А вот чем порадовал нас Юра Белоконь, — ласково выговорила учительница и, округлив глаза, продолжила:
— В лесу гуляла молодая…
Последовала небольшая пауза, на протяжении которой глаза учительницы еще больше округлились, и она медленно выдохнула, оторопело уставившись почему-то на меня:
— … молодая декада…
Настала моя очередь смеяться. Я скромно хихикнул, а учительница, отложив в сторону тетрадь Юрика, растеряно добавила:
— … со своими детёнышами…
С тех пор прошло немало лет, но всякий раз, когда до моего уха доносится слово декада, я с улыбкой вспоминаю сосредоточенное лицо Юры Белоконя цвета пионерского галстука, отрешенный взгляд нашей первой учительницы Галины Демидовны, и жизнеутверждающий хохот всего класса.


Последний раз редактировалось: Сергей Чернецкий (Вт 28 Окт 2008, 19:30), всего редактировалось 4 раз(а)
Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: ДНИ ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeЧт 21 Авг 2008, 08:22

ДНИ ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ



Старая школа напротив универмага. Седьмой класс. Конец урока алгебры, а впереди — большая перемена! Хочется выбежать поскорее из душного помещения на майский школьный двор, подтянуться пару раз на турнике, крутнуть "подъем с переворотом", посталкивать желающих слабаков с гимнастического бревна-бума и затем чинно сделать пару ядовитых сигаретных затяжек за школьным туалетом в конце двора! Красота!

Может потому я и оказываюсь первым возле классных дверей. Двери достаточно старые, может даже и довоенные, и состоят они из двух высоких, десятки раз крашенных, массивных голубых половинок. Одна из них, правая, зацеплена на нижний и верхний крючки.
Сзади меня уже подпирает горстка одноклассников, всецело разделяющих моё желание поскорее вырваться из класса, и я левым плечом наваливаюсь на левую же половинку дверей — проход к свободе открыт!

Шагнув в коридор я почему-то останавливаюсь, пропуская вперед авангард выбегающих. И вдруг, словно в замедленной киносъемке, я перестаю слышать всё, кроме оглушительного и затяжного хлопка двери о пол коридора за своей спиной, вижу испуганные лица одноклассников и медленно открывающуюся дверь учительской…
Время если и "замедляется", то только для того, что бы потом "ускориться". Может поэтому, не успеваю я прислонить тяжелую отвалившуюся половинку дверей к стенке, как заунывный звонок уже загоняет всех обратно в класс.

Шум в коридоре умолкает, хлопают двери соседних классов и оттуда гулко доносятся монотонные голоса учителей. Зато в нашем классе на удивление тихо, как никогда…
Наконец, в зловеще зияющем дверном проеме появляется поначалу школьный журнал, а за ним — учительница русского языка и литературы Фира Львовна. Ничего не подозревая, она свободной рукой пытается закрыть за собой приставленную рядом с дверным проемом отвалившуюся половинку. Это ей не удается и она делает повелительный жест кому-то с первой парты, мол, закройте. В ответ весь класс молча разводит руками, а я не знаю, куда бы мне сейчас провалиться да подальше. В голове мерцают разноцветные огоньки фантастической машины времени, а душа моя коварно прячется под её педалями…

Потратив всего несколько секунд на прояснение ситуации, Фира Львовна садится за стол, разворачивает журнал и аккуратно проставляет напротив моей фамилии несколько двоек. Мои друзья с первых парт, дабы я не сомневался, утвердительно кивают мне, пряча глаза и пытаясь сделать скорбные рожи.
― Чернецкий! Дневник на стол! А отец пусть завтра зайдет в школу и возьмет с собой рублей пятьдесят на починку двери, или на изготовление новой! — чеканит Фира Львовна, поворачиваясь в сторону дверного проема, в котором уже маячит, утвердительно кивая красноносой головой, школьный плотник дядя Саша.
— И… и ко м-мне пусть з-зайдет! — вполголоса мычит дядя Саша, злобно
добавляя:
— С-сколько лет висела, ником-му не мешала… Нашелся, понимаешь, бог-
гатырь. Тьху! Лучше уч-чился б-бы так…

Я понуро несу свой дневник на учительскую плаху, философски размышляя о том, что дверь-то могла упасть на моих одноклассников, отвались она в другую сторону! Значит я спас кого-то из них, подставив своё плечо и направив увесистую половинку двери туда, где в это время никого не было! Но слова "герой" и "победитель" вовсе не синонимы, как я раньше считал.

Мне вдруг становится до глубины души обидно и хочется всем объяснить, что эта древняя латанная-перелатанная дверь — старше моего отца, который вот уже два года как прикован к постели! Он не придет в школу и не принесет пятьдесят рублей, потому что моя мать-прачка работает одна из семьи в четыре рта, получая всего-то шестьдесят рублей в месяц!

Но я молчу, потому что уверен — сейчас меня никто не поймет, тем более — не пожалеет. Да и не нужны мне ничьи утешенья…
— Не знаю, что, или кто из тебя, Чернецкий, получится…— возвращая мой униженный двойкой и сообщением для родителей дневник, горестно произносит Фира Львовна и риторически добавляет:
— Наверное, какой-нибудь хулиган и бандит! Писателя из тебя точно не выйдет, ведь по языку и литературе у тебя полный ноль! Физика и математика еще нормально, пока… Но это дело времени. Запустишь и это! Иди…

Я плетусь на свое место, а Фира Львовна, брезгливо проведя меня взглядом,
начинает урок:
— Сегодня, а я боюсь, что и всю эту неделю, у нас с вами, будет не один, так называемый, открытый урок. А, пожалуй, целая серия открытых уроков! Всё это благодаря вашему однокласснику Чернецкому! Дни открытых дверей, одним словом…
Класс на всякий случай неодобрительно гудит, хотя и непонятно ещё что для всех лучше — свежий весенний воздух с дверного проема, или традиционное удушье?

Фира Львовна, как всегда, права — всю оставшаяся часть недели мы наслаждаемся майскими ароматами, а я даже становлюсь на какое-то время знаменитостью старой школы. Старшеклассники уважительно жмут мне руку, мол, силён… Девчонки тоже улыбаются загадочно и мило. А вот учителя меня почему-то сторонятся, даже не вызывают к доске. Наверное думают, что я такой-де силач, который в порыве гнева может и её разломать и учительский стол сокрушить вместе со стулом!

В голове снова мерцают разноцветные огоньки фантастической машины времени, а душа моя уже не коварно прячется под её педалями, а радостно прыгает всё по тому же классу, оторвавшись вперёд ровно на восемнадцать лет…
У моей дочери Оксанки радостное и в тоже время грустное событие — успешное окончание четвертого класса и прощание со своей первой учительницей Татьяной Арсеньевной. За партами восседают родители с влажными носовыми платочками возле умиленных глаз, а перед ними выступают их серьезные чада, декламируя с запинками прощальные стихи, танцуя и разыгрывая комедийные сценки.

Всё это незабываемое действо я снимаю на собственную видеокамеру для домашнего архива, твердо зная, что в видеокопиях, которые я затем раздам на добрую память всем родителям, не будет только одного, случайного и непонятного для них, кадра — изображения левой дверной половинки, к которой периодически подходит и прислоняется взволнованная Татьяна Арсеньевна, благоговейно прижимая к груди школьную тетрадку со сценарием!
Давно я не был в старой школе… Но мне почему-то кажется, что если сейчас я оказался бы в ней, то непременно бы отправился туда, где все еще болтается на скрипучих навесах дверная половинка с тремя планками, неровно набитыми трехпалой рукой дяди Саши.















Последний раз редактировалось: Сергей Чернецкий (Чт 21 Авг 2008, 09:13), всего редактировалось 1 раз(а)
Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Re: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeЧт 21 Авг 2008, 08:32

КУКУРУЗА И КИНЕТИЧЕСКАЯ ЭНЕРГИЯ



— В данном примере полной кинетической энергией тела считаем сумму кинетических энергий его составных частей, — монотонно поясняла нюансы следующего домашнего задания учительница физики Рита Александровна, мерно прохаживаясь у школьной доски с длинной указкой за спиной. Было что-то в её стройной фигуре от Дон Кихота, особенно когда она отважно направляла своё "копье" на формулы и неустанно била им по буквам и цифрам, "закалывая" их по одиночке, лелея при этом в своей доброй душе благородную, но утопичную надежду — заполнить ими пустоты в наших "ветряных мельницах" с ушами и периодически зевающими ртами.

Для меня, честно говоря, не всё было понятно с достаточно мудрёной и загадочной кинетической энергией. Эта коварная и непредсказуемая вещь в любой момент могла запросто преобразиться в потенциальную, смесь потенциальной и кинетической энергий, либо попросту исчезнуть, превратившись в ноль и какое-то там количество теплоты… Поди, разберись потом! Да еще и подсчитай всё правильно…
Плюнув сквозь трубку от развинченной шариковой ручки увесистой жеваной пулькой из промокашки в чью-то унылую макушку на передней парте, я тотчас с умным видом поднял вверх свободную руку:

— А что делать с потенциальной энергией этого тела? Пренебречь?
— В данном случае мы её не рассматриваем, — взбодрилась Рита
Александровна, явно не ожидая от меня такого "толкового" вопроса. Подозрительно осмотрев меня, словно сложную формулу с кучей неизвестных, она добавила, печально переводя взгляд на школьный двор за окном, залитый теплыми лучами бабьего лета:
— Зато из потенциальной энергии твоего тела, Чернецкий, постоянно формируются блуждающие кинетические энергии, поражающие другие, невинные тела! При том с полной непредсказуемостью силы разрушительных преобразований!

Часть класса, испытавшая это на своих, не таких уж, по-моему, и "невинных телах", утвердительно загудела. Стоило мне на миг опустить глаза, как кто-то тут же подло и больно щелкнул меня по уху своей тяжелой пулькой из сои или гороха. Вот, гад…
Я молча схватился за ухо, стараясь не подать вида, что мне больно, а Рита Александровна, будто бы ничего и не заметила, с ироничной улыбкой произнесла:
— Напоминаю, что завтра и послезавтра уроков не будет. Наш класс едет на "кукурузу", а остальные на "помидоры" и "яблоки". Каждый должен быть скромно одет, иметь при себе ведро, бутылку кипяченой воды и завтрак! Сбор в восемь утра на школьной площадке. Попрошу не опаздывать на линейку. Урок окончен, до свидания!

Класс весело и одобрительно зашумел, а Рита Александровна степенно удалилась, прихватив с собой журнал и своё "копьё". Галдёж усилился от предстоящей встречи с природой и все на радостях стали толкаться, подбрасывать вверх книги, обмениваясь взаимными дружескими подзатыльниками. Лишь я сидел уныло, предчувствуя если не беду, то что-то явно не из разряда хорошего…

Наутро мои недобрые предчувствия усилились, может потому, что я вдобавок опоздал на общешкольную линейку и не знал в котором из поданных автобусов находится наш класс. Но тут мне усиленно замахали мои приятели из жёлтого "Пазика" в середине колонны и через несколько минут мы всем классом, во главе с Ритой Александровной, одетой в красный спортивный костюм с двойными белыми лампасами и желтой косынкой на голове, уже тряслись в нем по направлению к колхозному кукурузному полю. Кто-то затянул бравую песню про Щорса:

"Шёл отряд по берегу, шёл издалека,
Шёл под красным знаменем,
Командир полка!
А-а-а-а, командир полка!
Голова изранена, кровь на рукаве,
След кровавый стелится,
По сырой земле!
А-а-а-а, по сырой земле! "


Я в пении принципиально не участвовал, потому что вдруг вспомнил о "поражающей потенциальной энергии " своего тела и взгрустнул, представляя себя, или кого-то из "невинных тел", этим самым пострадавшим "командиром полка" после посещения ним сегодняшнего кукурузного поля…
На поле я вел себя на всякий случай "ниже воды и тише травы". Сначала мы собирали за комбайном упавшие на землю кукурузные початки и сносили их на кучи. Где-то через часа полтора, общими усилиями мы сформировали две внушительного размера кучи и расселись вокруг них на ведрах, очищая початки и бросая их на общую, третью, кучку.

Я сидел и тихонько работал, ни с кем не заговаривая. В голове крутились,
появляясь и исчезая, различные мальчишечьи мысли о велосипедах, гитарах, мячах…
Последнее время меня всё больше беспокоило неприглядное состояние собственного "велика", который давно "просил" новую заднюю втулку, переднее крыло и пару шплинтов на каретку. Старые запчасти, которыми я мог бы в принципе разжиться, "махнувшись" на что-то своё с пацанами, не хотелось ставить, а на новые…

Тяжёлый кукурузный початок, больно угодивший мне в спину, прервал мои невесёлые конструкторские мысли и заставил пристально осмотреться. Конечно, никто и виду не подал, а то я бы тут же целенаправленно ответил! Сидят все, согнувшись, будто ничего не произошло! Ладно…
Вот тебе и кинетическая энергия! Впрочем, кое-что ещё неизвестно… Всё ведь зависит от того, как этот початок столкнулся с моей спиной! Скорее всего, какой-то гад бросил его "навесом"… Значит, запустил его с силой вверх под очень большим углом! Дойдя до "верхней мёртвой точки" полёта, початок эту— недобрую, ой, недобрую!— силу израсходовал, а взамен набрался потенциальной энергии ( которая зависит от набранной высоты и массы початка), она-то и дала мне по "горбу"! Вроде бы всё правильно, хотя… А остатки кинетической энергии, они ведь существуют? Ну да… Чем меньше угол броска, тем их больше! Здорово, я молодец… А вот если бы тот негодяй кинул початок вверх строго под прямым углом, тогда кинетической можно было бы полностью пренебречь! Снова я молодец! В этом случае кинетическая энергия мерзавца, превратившись полностью в потенциальную, ка-ак долбанула бы его самого промеж ушей…

Но тут долбануло меня и снова, на этот раз по ноге! Краем ждущего и чуткого глаза я успел заметить, что это бросил Витёк Кондратюк! Ну, держись, трусливая душонка! Сейчас я тебе отвечу, ты только продолжай, продолжай делать вид сгорбленного раба на плантации… Вот только подберу початок поувесистей, погодь чуток…

Выбрав наконец достойный початок для ответного броска, я резко встал и что есть мочи, с полного размаха, запустил его в сгорбленного Витька! Получай, гад!!!
Дальше все произошло вовсе не так, как я задумывал, потому, что Рита Александровна, сидевшая как назло в точке, находящейся примерно в середине траектории полета моего початка, решила вдруг приподняться, чтобы выпрямить и размять уставшую спину. Если бы она, бедная, знала, чем для неё эта разминка закончится…

Выпущенный мной очищенный початок был, наверное, одним из самых крупных и увесистых со всего кукурузного поля. Янтарные, ещё пахнущие тёрпким
и теплым листом зерна, держались вместе ровными рядами, пока на их пути не возникло вдруг непреодолимое препятствие — высокий и красивый лоб Риты Александровны!

Встретившись с ним, зерна веером брызнули врассыпную, звонко щелкая по ведрам, щекам и ушам окружающих учительницу перепуганных девчонок. Желтая косынка Риты Александровны от мощного удара съехала ей на глаза. Учительница жалобно и протяжно охнула, затем, раскинув руки обессилено опустилась обратно… но уже мимо ведра, на котором сидела. На какой-то момент место её лица в пространстве заняли великолепные белые кроссовки с тремя черными наклонными полосками по бокам и гладкими розовыми подошвами…

— В данном примере полной кинетической энергией тела считаем сумму кинетических энергий его составных частей, — через два дня подробно объяснял я всему классу порядок выполнения домашнего задания, стоя сгорбленно у доски и лихорадочно выкладывая на её влажную поверхность соответствующие формулы.

— Рисунок привести?— несмело спросил я у Риты Александровны, которая
сидела спиной ко мне за учительским столом и перелистывала тетрадки учеников с этой домашней задачей.
— Да, непременно… Как же без него? Нарисуй, так будет нагляднее…
И я рисую, затаив дыхание и стараясь, чтобы летящее на препятствие условное
тело, состоящее из нескольких тел помельче, как можно меньше походило на злополучный кукурузный початок, усеянный отборными золотистыми зернами…

Закончив рисунок и выдавив из себя необходимые пояснения, я стал спиной к доске, словно приговоренный к расстрелу, или… к прокалыванию "копьем"!
Рита Александровна, с коротким вздохом повернулась к доске и стала похожа уже не на какого-то там Дон Кихота, а на умиротворённого мифического циклопа с огромным закрытым глазом на лбу. Я тут же принялся рассматривать собственные ботинки, не зная куда бы подевать при этом свои мерзкие "кинетические" руки.

— Ну что ж, Чернецкий, неплохо,— рассмотрев мои формулы и рисунок,
подытожила Рита Александровна.— Следует отметить, что из класса эту задачу правильно решили только два ученика — Чернецкий и Кондратюк! Молодцы, ребята!
Садись на место… Отлично!
Я скромно пробираюсь на своё место вялыми ногами с пропавшей два дня назад "кинетической энергией", а раскрасневшемуся Витьку, который мне уже должен, притом в одностороннем порядке, новую заднюю втулку, переднее крыло и пару шплинтов на каретку для моего велосипеда, исподтишка показываю свой бледный кулак.









Последний раз редактировалось: Сергей Чернецкий (Пт 29 Авг 2008, 11:43), всего редактировалось 1 раз(а)
Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Re: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeЧт 21 Авг 2008, 09:32

МАННАЯ КАША НА МОЛОКЕ


С детства я не любил молока, в особенности противную пенку с него, и манную кашу. Даже под страхом, что мне-де никогда не вырасти, я стойко противился этим продуктам. Страх навязывался сердобольными родителями, исполнительными детсадовскими воспитателями и даже учительницами школьных "продлёнок"! Непонятно только зачем они всё это делали, ведь давно научно доказано, что есть люди, которым, противопоказан, к примеру, коровий молочный белок. Организм этих людей почему-то считает его недружественным инородным телом и всячески старается от него избавится, прибегая к самым разным уловкам.

Мой организм, которому едва исполнилось четыре года, не был исключением, впрочем, как и организм Танечки, моей ровесницы и соратнице в борьбе с молоком и манной кашей. И вот как-то сидим мы с Танечкой за одним обеденным столиком в детском саду и отважно "боремся" с манной кашей, сваренной на молоке! На стороне этого ненавистного нам продукта тоже двое — воспитательница и нянечка. Все дети уже давно поели и резвятся себе во дворе, а мы…

Воспитательница была строгой и бесцеремонной женщиной с огромными красными руками, которая не любила дважды повторять. Быстро сообразив, что нас с Танечкой никакими словами невозможно упросить освободить тарелки от каши, воспитательница тут же отвесила нам поровну серию мощных и болезненных подзатыльников. Мы взревели в один голос, но дело поедания этой гадости с места всё же не сдвинулось. Тогда воспитательница, приказав няне удерживать по очереди наши руки и тщедушные тельца, принялась с помощью зубодробительной ложки собственноручно скармливать нам противный продукт, ставшийся для нас уже попросту ненавистным. Но не тут то было! Мы с Танечкой ревели носом, сомкнув губы и сцепив судорожно зубы, но стояли насмерть. Если воспитательнице и удавалось хоть что-то просунуть нам в рты, мы тут же всё выплёвывали обратно, иногда удачно попадая ей в лицо, искаженное брезгливыми гримасами…Умаявшись с нами и поручив продолжать кормёжку нянечке, усталая и озлобленная воспитательница ушла несолоно хлебавши.

Наша няня жила по соседству с детсадом в собственном частном доме и разводила свиней. Те, конечно, никогда не отказывались от манной каши и различных съестных помоев, которые им доставались из детсада. Поэтому, даже не пытаясь честно исполнить поручение, нянечка соскребла с наших тарелок злополучную кашу в своё огромное помойное ведро, где в остатках супа и компота плавали разбухшие кусочки хлеба, и отпустила нас восвояси.
Взявшись за руки, мы с Танечкой, словно друзья-пленники после экзекуций, устало отправились во двор к остальным детям. Но на нашем коротком и печальном пути внезапно возникла удивленная воспитательница. Не поверив нашим утверждениям по поводу успешного завершения обеда, она потащила нас за шивороты обратно в столовую. В дверях мы столкнулись с оторопелой нянечкой, несущей домой помойное ведро, увенчанное двумя белыми шляпками каши.

Воспитательница, захватив заодно смутившуюся нянечку с помойным ведром, затолкала всю компанию обратно в столовую. Гаркнув на неё так, что дети во дворе моментально умолкли, воспитательница расшвыряла нас с Танечкой по еще теплым местам за столом и приказала подать нам по чистой тарелке. Трясущейся от гнева рукой воспитательница взяла большую ложку и… принялась вылавливать из помойного ведра кусочки манной каши, щедро разшмякивая их по нашим тарелкам!

Мы с Танечкой вновь заняли оборону, но обманутая и аффектирующая воспитательница внезапно отбросила тактику насильственного скармливания, применив супротив нашего дружного упорства подлейший метод собственной разработки…
Она таки добилась своей цели — мы сдались безоговорочно и в течении минуты наши тарелки практически опустели. И хотя мы с Танечкой тут же выблевали всю кашу обратно в помойное ведро, воспитательница наконец-то успокоилась и великодушно отправила нас постоять вместе на коленках в углу столовой до ужина…

С тех пор я к манной каше ни разу не притронулся, а этот правдивый рассказ из своего далекого, не совсем безоблачного детства, мною написан в защиту униженных и оскорблённых детей всех времён и народов, которые не любили, не любят и никогда не будут любить манную кашу с молоком!
Взрослым, и да простят меня все настоящие Воспитатели-детолюбы, я открою секрет метода той недоброй воспитательницы-детоненависницы, отпуская навсегда в небытие её имя, потому что твёрдо убежден — он никогда не будет применятся против маленьких и беззащитных людей — невинных детей!
Для этого давайте возвратимся к тому месту, где " трясущейся от гнева рукой воспитательница схватила большую ложку и… принялась вылавливать из помойного ведра кусочки манной каши, щедро расшмякивая их по нашим тарелкам!" Так вот, закончив эту мерзкую процедуру, она всучила нам с Танечкой в руки по детской ложке, а сама обратилась со зловещей просьбой к нянечке немедленно принести из дому две верёвки, нож и… молоток! Когда перепуганная нянечка в слезах покинула столовую, воспитательница повернула к нам своё оскаленное лицо с бесноватыми огоньками округленных глаз и угрожающе заявила, что если мы, скоты, сейчас же не съедим то, что находится у нас в тарелках, она свяжет нас, ножом разрежет рты до ушей, а молотком… Молотком повыбивает зубы!

В завершение, хочу добавить, что детский сад тот был круглосуточным и родители появлялись в нём всего лишь раз в неделю, забирая нас на денёк-другой домой. Может такая вот детская мини-тюрьма была и удобной для наших, занятых посменной работой, отцов и матерей, но никогда и никому из маленьких детей, поверьте на слово её бывшему "узнику", она не нравилась…








Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Re: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeЧт 21 Авг 2008, 09:37

СОСТОЯНИЕ СВОБОДНОГО ПОЛЁТА


В конце мая во дворе старой школы появилась качеля — сооружение, кем-то наспех сваренное из отходов стальных труб, сбоку напоминавшее равнобедренный треугольник с биссектрисой верхнего острого угла, которая заканчивалась деревянным сидением с выступающим порожком для ног. Неизвестно какими соображениями безопасности руководствовался электросварщик, создатель этого "космического тренажера", но ограничители угла раскачивания на своем "шедевре" он попросту не установил.
Размеры качели красноречиво свидетельствовали о том, что она предназначена для учеников младших, ну в крайнем случае — средних, классов. Старшеклассники же имели на сей счет собственное мнение, посему испытания качели-тренажера провели быстро и дружно в присутствии своих оскорблённых "меньших братьев".

В результате заботливо и тщательно проведенных экзекуций, сооружение осталась без деревянного сидения, которое улетело в школьное воздушное пространство после нескольких своих полных и последних оборотов вокруг качельной перекладины.
Учащиеся средних классов, получив с барского плеча разочарованных старшеклассников благословение на проведение дальнейших испытаний качели-тренажера, в свою очередь провели их также дружно и быстро, оставив на память по себе только качающийся порожек для ног, навсегда попрощавшийся с металлической спинкой.

Тем не менее, "братья меньшие" остались вполне довольными. Скорее всего не самими испытаниями, а тем, что они окончены и уже "проверенная" по всем правилам качеля теперь однозначно досталась им! И хотя малышня негласно продолжала испытания качели, отправляя на неё одновременно по несколько своих представителей, "космический тренажер" вёл себя чинно и благородно, мерно раскачиваясь с очередным "отрядом юных космонавтов на борту". Некоторые смельчаки даже пытались сделать "солнце" (оборот вокруг оси ) на качеле-тренажере, но в последний момент, докачавшись до невидимой "точки невозврата" и получив изрядную порцию перепуга, в конечном итоге отказывались от своей опасной затеи, вспоминая должно быть те зловещие звуки, с которым качелю навсегда покинули деревянное сидение и металлическая спинка…

Наступило лето и наш старый, открытый со всех сторон, школьный двор опустел. Он с наслаждением отдыхал, словно огромный уставший слон, изредка принимая на свою пыльную спину праздную детвору. Вечерами заезжал сюда на велосипеде и я, когда в сопровождении приятелей на колёсах, а когда и сам.
Причиной моих летних посещений школьного двора была курносая девятилетняя Инна, офицерская дочь, живущая в старом двухэтажном кирпичном доме, окна которого выходили как раз на качелю-тренажёр.

Я был на несколько лет старше своей белокурой и голубоглазой избранницы, но одного с ней роста. Что бы поскорее обогнать Инну в этом деликатном деле, я, следуя услужливым советам своих друзей, постоянно висел на режущей руки перекладине, уныло подтягивался, выполнял всевозможные "склепки", "выходы силы" и "подъёмы с переворотами". Этого однажды мне показалось мало и я решил поупражняться вдобавок на качеле-тренажере, вынашивая смелую мысль когда-нибудь сделать на ней "солнце"! А уж "солнце", как утверждали в один голос все мои приятели, способно "растянуть" человека до желаемого роста. Нужно только почаще ему, низкорослому, это самое "солнце" крутить! Я, конечно же, не считал себя низкорослым, просто Инна была высокой и изящной красавицей, но стать хоть чуточку выше неё мне всё же очень хотелось.

Однажды, в серый туманный вечер, который меня ограждал от любопытных глаз, я решился. Раскачиваясь на качеле, мне удалось несколько раз дойти до "точки невозврата" и даже зависнуть на какие-то мгновения вниз головой, но моё перепуганное тело тотчас возвращалось обратно. Зависнув в очередной раз я неожиданно мотнул головой и —о, чудо!— сделал свой первый оборот вперёд! Дав возможность качеле остановиться, я сошёл на землю дрожащими ногами, чувствуя как обезумевшее сердце бегает и колотится по всему телу…

Поравнявшись, но уже дома перед сном, с книжным шкафом, на уголке которого я периодически делал едва заметные насечки, мне стало необычайно приятно — сегодняшняя насечка была на сантиметр выше позавчерашней!
Последующая неделя занятий на качеле-тренажере принесла неожиданные результаты — я добился вращения назад, а это намного страшнее вращения вперед. Все мои приятели, воочию убедившись в моих успехах, которые сводились уже к нескольким десяткам оборотов вперед или назад, попросту открыто завидовали, не решаясь, однако, на собственное "солнце".

Я стал купался в дворовой славе! И хоть у меня не на шутку кружилась голова после очередных затяжных серий "солнца", это того стоило. Инна, с замиранием сердца наблюдавшая мои выкрутасы на качеле, как мне казалось, стала уже намного ниже меня и какой-то сгорбленной, потому что вокруг меня неожиданно закрутилось несколько девчонок-ровесниц, которым я пообещал научить делать "солнце". Таксу, на правах "тренера" я назначил простую и справедливая — один девичий поцелуй за обучение одному обороту "солнца"!

Мои требования к себе росли с каждым днем. Что бы никто даже и не пытался обойти меня, ну и для усиления девичьего визга, я решил делать свои "солнца" с завязанными глазами. Это у меня неплохо получалось, потому что какое-то время я тренировался, периодически зажмуриваясь в "точке невозврата".
Слава о моем "бесстрашии" покинула школьный двор и уже не давала спать моим ближайший друзьям и приятелям. Они наседали на меня с просьбами научить сделать хотя бы одно "солнце" с открытыми глазами. Я никому не отказывал и вскоре кое-кто из них уже вполне сносно делал несколько оборотов вперед на качеле-тренажере, высказывая мне при каждом удобном и неудобном случае своё почтение с восхищением. Оно и понятно — я стал недосягаемым рекордсменом: 217 оборотов "солнца" вперед и 210 раз назад с завязанными глазами!

Но вскоре после одного случая, едва не ставшего трагичным, я охладел и к качеле-тренажёру и ко всем своим "рекордам".
Дело было в конце дождливого августа. Мой друг детства, Сергей Паршин, который учился в параллельном классе "русской" школы, упросил меня во что бы то ни стало срочно научить его хотя бы одному "солнцу", потому что, дескать, завтра приедет его девчонка Элла. Одним словом, он рассчитывает с ней поцеловаться, если сделает "солнце". Это она ему пообещала неделю назад, перед отъездом.

В тот день мокрые деревья, уныло отражавшиеся в обширных лужах старого двора моей "украинской" школы, навевали, как никогда, беспросветную грусть — скоро за парту… После утренней порции дождя качеля-тренажёр лоснилась, будто после тщательной обмазки рыбьим жиром. Прислонив свои грязные велосипеды к гимнастическому бревну-буму, мы подошли с отчаянным Серёгой к качеле. Я дал ему несколько советов, предупредив о том, что качеля мокрая и держаться ему будет нелегко. Но он продолжал гореть необузданным желанием во что бы то ни стало "крутнуться" и я молча отошёл
Дальше все произошло, как во сне. "Ученик" здорово раскачался и дойдя до "точки невозврата", замер вниз головой. И тут я, как бывалый "тренер" вдруг заметил, что его руки медленно сползают вдоль мокрых прутьев. Мой окрик: "держись крепче!" на побледневшего Серёгу не подействовал и замершая качеля, оставив позади "точку невозврата", подалась с ускорением вниз. Оборот сделан, но…

Но мокрые руки напуганного Серёги, расслабившегося от успеха, уже не в силах держаться за влажные металлические прутья и … отпускают их! Я непроизвольно открываю рот и наблюдаю как покинувшее качелю тело, проделав красивый и размашистый оборот, но уже в воздухе, огромной мягкой котлетой застывает в воздухе! У меня, открывшего еще больше рот, за ничтожные доли секунды создалось впечатление (а может так оно и было?), будто Серёгин ангел-хранитель, летевший вместе с ним, вдруг встрепенулся, засуетился и тотчас "подсунул" под его обмякшую материальную оболочку самую большую и глубокую дворовую лужу с размякшим в масло глинистым дном.

"Прилужнение" Серёги плашмя, лицом вниз, было бурным и эффектным! Такой куче поднятых брызг и грязи мог бы позавидовать годовалый гиппопотам. Выплюнув изо рта грязную воду, я тотчас метнулся к месту "свободного падения" и кое-как выковырял оттуда тело своего дружка, который почему-то не светился желанием его покидать!
Где-то за моей спиной, пока я извлекал обмякшее тело друга из лужи, неожиданно раздался девичий смех, зашуршали по сухой части двора велосипедные шины и всё умолкло. Это были, как выяснилось вскоре, Элла и Инна…
Вечером того дня Серёга, не получивший на удивление ни одной царапины, всё же добился поцелуя Эллы. Даже двух — один за "солнце", а другой… за завораживающее свободное падение!











Последний раз редактировалось: Сергей Чернецкий (Пн 15 Сен 2008, 14:15), всего редактировалось 1 раз(а)
Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Владимир Стройнецкий
Модератор
Владимир Стройнецкий


Мужчина
Количество сообщений : 40
Возраст : 72
Географическое положение : Россия, Москва
Работа/Хобби : Работа она же хобби
Дата регистрации : 2008-07-21

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Re: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeВт 26 Авг 2008, 10:43

Многоуважаемый Сергей Яковлевич!

Почему Вы так долго скрывали свой талант мастера короткого рассказа?
Слов нет, одни эмоции.

Мы всей семьей несколько раз перечитывали,
смеялись до слез. Потом сообща выставляли места каждому рассказу:
1- место заняли: "День открытых дверей" и "Декада";
2-е место - "Состояние свободного полета" и "Кукуруза";
"Манная каша" заняла особое положение в разделе "Ужасы нашего детства".

Рейтинг, конечно же, шуточный. ОБщая оценка - "Очень здорово! Жизненно и правдиво!
Надо обязательно продолжать!" Спасибо за светлые минуты, подаренного Вами своим
читателям, простого человеческого счастья.

С уважением, Владимир.
cheers cheers cheers
Вернуться к началу Перейти вниз
http://www.proza.ru/author.html?korund
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Спасибо!   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeСр 27 Авг 2008, 12:21

Спасибо, Владимир!
Очень приятно читать положительные оценки.

Продолжу публиковать свежие рассказы по мере их написания!
Впопыхах, не исключаю, могу допустить ошибки, поэтому буду весьма
благодарен всем читателям, которые их увидят и сообщат мне!
Итак, читаем дальше! Еще 3 рассказа...
Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Сдать оружие, господа!   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeСр 27 Авг 2008, 12:25

Сдать оружие, господа!



Практически каждый мальчишка наделён от природы непреодолимой тягой к созданию, совершенствованию и использованию оружия. В былые времена от реализации этого важного жизненного фактора полностью зависело безопасное и безбедное существование самого владельца оружия и ближайших его сородичей.

Наличие оружия крайне необходимо для ведения охоты, защиты от зверей, врагов и усмирения соперников. Всякий мальчишка интуитивно это чувствует, поэтому непременно имеет в собственном игровом арсенале различные мечи, кортики, пистолеты, ружья и автоматы. Подрастая, мальчишка уже мастерит индивидуальное оружие — рогатки, луки, копья, скобочные ружья и даже самопалы-самострелы, неутомимо пополняя собственный арсенал и вызывая тем самым ропот "мирного населения". Иногда это занятие принимает характер безудержной эпидемии какого-то одного вида "вооружения" и тогда все мальчишки мастерят, к примеру, скобочные пистолеты и ружья, а затем устраивают коллективные показы, состязания и демонстрации различных достижений в области "оружестроения". Через какое-то время всё утихает вплоть до новой "оружейной лихорадки".

В стенах школы интерес к "оружию" жестко подавляется всем педагогическим коллективом во главе с директором, ушами и глазами которого являются прилежные и занудные девчонки-ябеды. Учитывая это, в школе мальчишки применяют весьма скромное и лёгкое "вооружение", которое в случае опасности всегда можно выбросить, либо быстро "демонтировать" и спрятать. Как, например, мини-рогатку для стрельбы бумажными скобками. Это гениальное творение состоит всего из одной резинки с колечками для надевания на указательный и средний пальцы и разбирается в доли секунды.
Когда я стал учится в шестом классе, всех мальчишек нашей и "русской" школ посетила очередная "оружейная" эпидемия, которая началась в средине сентября с обыкновенного тетрадного листика! Казалось бы, какое отношение тетрадный лист может иметь к процессу создания и дальнейшей модернизации оружия, которое очень скоро превратится в весьма опасное, особенно для глаз, средство?

Ответ прост. Достаточно этот самый лист свернуть в трубочку, нажевать пульку размером с горошину, а затем с силой выдуть-выплюнуть её сквозь эту самую трубку в кого-нибудь! Делов-то…
К концу сентября, процесс модернизации "духового оружия" вдруг заметно активизировался, как и полагается при "эпидемии", и очень скоро принёс свои плоды. Тетрадный лист, трубочка из которого после нескольких залпов размокала от слюны, становился уже не годным для ведения надежного "огня", впрочем, как и его подружка-промокашка… Поэтому в ход пошли его улучшенные варианты: корпуса от авторучек, бамбуковые отрезки удочек, различные стеклянные, пластмассовые и металлические трубки. Особенностью последних, податливых медных и алюминиевых, являлось то, что с помощью соответствующего их изгиба "стрелок" мог выбрать любой угол "обстрела", что было весьма удобно в стеснённых условиях класса. Например, сидишь ты за второй партой в правом ряду, а твой "враг" затаился на предпоследней в левом и подло постреливает тебе по ушам. Что делать? Всё очень просто. Сгибаешь свою металлическую трубку плавным углом под градусов сто двадцать и, не оборачиваясь во время урока, стреляешь прицельно в ответ. Но для того, что бы достичь этого, нужно на переменке посадить на "вражеское" место своего человека с книжкой, закрывающей ему лицо, ну и окончательно сформировать нужный угол трубки!

Кое-кто из мальчишек имел в собственной коллекции несколько прямых и пару-тройку согнутых трубок, с заранее подобранными и "пристреленными" углами под разных "неприятелей". Возникли даже экземпляры трубок, внешне напоминающие охотничий рог — те позволяли вести "огонь" под сто восемьдесят градусов в левом и правом сегментах зоны обстрела!

Сейчас я уже могу рассекретить и собственную разработку скрытой "плевалки", которая состояла из прозрачной метровой трубки от медицинской капельницы. Трубка "Джеймса Бонда, агента 007" заблаговременно продевалась в правый рукав пиджака таким образом, что бы один её конец располагался на запястье, прикрываемый рукавом, а второй— под воротником. Со стороны скрытая стрельба выглядела примерно так. Я нахожусь справа от жертвы с покоящимися на груди руками и смотрю в противоположную сторону, слегка склонив голову, словно мечтающий поэт. Во рту у меня парочка рисовых пулек. Резкий выдох— и пораженный "враг" лихорадочно выискивает "стрелка", подозревая его в ком угодно, только не в "задумавшемся поэте".

Соответственно претерпели изменения и боеприпасы, потому что жеванные промокашки и листы уже не удовлетворяли всё возрастающих потребностей скоростного "духового оружия"— и в ход пошли пульки из пластилина! Вскоре кто-то умный придумал применять вместо них различные злаки зерновых— пшеницу, перловку, гречку и рис, что позволяло вести стрельбу очередями. К тому же разжиться на "патроны" дома было легко и просто — бери сколько хочешь! Хоть полные карманы набей, а то и полный портфель загрузи. Главное, что бы мать не заметила…
Некоторые пошли ещё дальше и стали стрелять кукурузой, соей, горохом и фасолью. Но это уже было больно да и шумно, поэтому, на одном из заседаний "военного совета" мы вынесли решение по ограничению применения "тяжелых снарядов" в классе, оставив их для стендовых стрельб по мишеням вне школы. При этом мы справедливо полагали, что дальнейшее использование такого удовольствия может привести к печальным последствиям.

Но не все подчинились решению большинства. Отдельные "берсерки" продолжали применять "тяжелые снаряды", исподтишка наращивая зарядный потенциал и запуская в действие уже более опасные вещи— рубленную проволоку и даже мелкую дробь! Появилась первая кровь и ситуация стала выходить из-под контроля…

На уроках всё чаще и чаще раздавались болезненные взвизги и сухое щелканье "снарядов" по оконным стеклам, партам и даже школьной доске! При горячем обстреле доставалось уже всем без разбору, ибо, как известно, "пуля — дура".
В "гонку вооружений" стали уже втягиваться первые девчонки, которые внесли в этот процесс и свою лепту — "защитные экраны", сделанные из кусков картона с узкими прорезями для глаз и отверстием под "духовое орудие"! К концу уроков пол в классе всё чаще напоминал своего брата из зернового склада и вынужденно начал вести печальную статистику неуклюжих поскальзываний и следующих за ними падений…
"Эпидемия" закончилась в один день на уроке русской литературы, который проводила строгая и справедливая учительница Валентина Николаевна, являющаяся к тому же и нашим классным руководителем. Как знать, может всё было бы совсем по другому, не попади ей чья-то "рисовая очередь" сзади в ухо, когда она писала на доске тему урока : " Образ Пьера Безухова в романе Л.Толстого " Война и мир".
Валентина Николаевна от неожиданности и боли вскрикнула, инстинктивно протёрла правый глаз, в котором засел "рикошет" от доски в виде рисового зернышка и медленно повернулась к замершему классу. Все тотчас попрятали подальше свои "духовые ружья" и сделали умный вид, будто бы тщательно переписывают тему в тетрадь. Но не тут-то было!

— Сдать оружие, господа! — голосом Кутузова произнесла Валентина
Николаевна, мысленно подсчитывая количество скромно опущенных глаз, которое ей подсказало последующие команды:
— Всем встать и выйти из-за парт! Дежурный, принести веники и ведро! Мальчики, по-одному ко мне с дневниками! Девочки, все на уборку класса!
Мы подходили по-очереди, словно пленённые Кутузовым французы, к учительскому столу-штабу и выкладывали на него своё "оружие" вместе с дневником, выгребая при этом из карманов пригоршнями "патроны"…

Через минут двадцать все ужаснулись— ведро было полным! Чего только в нём не было: рис, перловка, гречка, кукуруза, соя, фасоль, горох, пшеница, рожь, овёс… Помимо даров природы, в ведре разноцветно блистали крупицы рубленной алюминиевой и медной проволоки, словно сказочные драгоценности сорока разбойников. "Оружие", занявшее внушительной горой учительский стол, впечатляло не меньше. Здесь были представлены даже "именные стволы", о чем красноречиво свидетельствовали надписи типа "Вася" и "Сирёжа". Встречались трубки с девизами, наподобие " Бэкам капут!" и " В пирёд!".

— Слово "вперёд" следует писать слитно, — поучительно заметила Валентина
Николаевна, когда класс после полной "капитуляции" погрузился в тревожную "послевоенную" тишину.— Впрочем, владелец этого "оружия" мог иметь ввиду предлог В и существительное ПЕРЁД. То есть, В ЛИЦО, одним словом…
Валентина Николаевна подняла на всеобщее обозрение серебристую трубку, сделанную из телескопической антенны транзистора, вдоль которой красовалась вышеупомянутая шестерка кривых букв, а я виновато опустил глаза…

























Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Re: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeСр 27 Авг 2008, 12:29

ТАНЯ И ОРГАНИЧЕСКАЯ ХИМИЯ


Химия во все времена была трудным школьным предметом. Неорганическая её часть ещё кое-как уложилась в наши головы, но как только мы приступили к изучению органической, то всем, за редким исключением, стало ясно, что это дело достаточно "тёмное", как говорится. Отличникам и "толковым" было проще — они могли "вызубрить" или разобраться, а вот основная масса страдала от полного непонимания сложной науки.
Лидия Григорьевна, наша добродушная и спокойная учительница химии, интуитивно чувствовала это и всячески пыталась лишний раз "разжевать" нам "простоту" какой-нибудь бензольной группы, галогена либо ангидрида, но все её многочисленные попытки были напрасными, ибо на следующем уроке мы напрочь забывали всё, что было сказано ею на предыдущем. В лучшем случае мальчишки могли припомнить формулу растворения этилового спирта в воде, а девчонки кое-как разбирались в ароматических углеводородах.

Чтобы хоть как-то выровнять ситуацию и не пасть лицом в органическую грязь, мы активно списывали на контрольных из учебников и шпаргалок, передавали решения задач по рядам. Благо мудрая Лидия Григорьевна предельно ограничивала количество вариантов максимум до двух-трех, что давало нам всем возможность, заблаговременно рассадив отличников и "толковых" по вариантам, получать правильное и своевременное решение.
Когда начиналась очередная контрольная работа, добросердечная Лидия Григорьевна, записав варианты мелом на доске, усаживалась за свой стол рядом с трибункой-кафедрой на "эстраде" химкабинета таким образом, чтобы нам её не было видно. Она наклоняла как можно ниже голову, будто бы рассматривая интересные, но очень мелкие формулы в своих "Методических рекомендациях учителю органической химии" и… напрочь "забывала" прохаживаться меж парт.

В знак огромнейшей благодарности мы "работали" чисто, быстро и без шума, сдавая под конец урока благоговейно списанные решения и ответы, иногда для правдоподобности совестливо допуская в них "специальную" ошибку. Так мы с горем пополам дотянули почти до конца учебного года, но тут грянула беда…
Оказывается, в районный отдел народного образования (РОНО) донеслись слухи, что мы-де великолепно знаем органическую химию, здорово решаем трудные контрольные и вообще, можем чуть ли не преподавать в младших классах этот сложный предмет. Нашу Лидию Григорьевну тут же расхвалили как толкового и грамотного педагога, умеющего донести все нюансы "органики" до простых смертных учеников, а на нас, как на "изумительный" результат её работы, решили послать "подивиться" всех молодых учителей-химиков! Мало того, - их возглавит, возможно, сам заведующий РОНО! И ещё… будут задавать вопросы по всему "пройденному" нами курсу органической химии!

Когда об этом нас скромно проинформировала Лидия Григорьевна, уточнив, что завтра самым первым и состоится этот показательный урок, основной массе классного народа стало не по себе. Оно и понятно, потому что если вдруг… В общем, не хотелось даже и думать о том, как какой-нибудь молодой педагог поднимет нашего "химика-аса", даже близко не состоящего в рядах отличников и "толковых" и задаст ему простейший вопрос, а тот будет упорно молчать или умно мычать!

После урока мы всем классом остались и принялись усиленно раздумывать, как бы всё это дело уладить и не подвести нашу добросердечную "химичку", потому что может ей и грамота какая-нибудь полагается за наше "обучение", или там звание методиста , что она, бесспорно, заслужила — имеются же в классе, благодаря её титаническим усилиям и "толковые", и отличники! Другое дело, что их не так много, как хотелось бы … Зато "туповатых" в делах органической химии хоть отбавляй!

Скорбно согласившись с этим упрямым фактом, мы приняли решение самых тупых из "туповатых" эвакуировать из класса на время открытого урока под любыми предлогами. Я тут же вызвался опоздать на весь урок, что у меня и так без особых усилий всегда получалось. Серега Соломончук, хрипло кашлянув для убедительности, сказал, что он может, если нужно, "заболеть". Но что делать остальным? Допустим, все "туповатые" заболеют и прогуляют. В таком случае урок попросту перенесут, а томительное "оттягивание своего конца" уже никакие нервы не выдержат!

— Есть выход, ребята! Присутствовать будем все, так даже лучше, — вдруг выпалила Таня Мураховская, смелая и отважная спортсменка и барабанщица-ударник нашего школьного вокально-инструментального ансамбля. — Давайте сделаем вот что. Я буду…
Словно ушлая старуха Шапокляк из мультфильма, Таня, едва сдерживая вкрадчивый хулиганский смех, во всех подробностях изложила нам суть своего плана. Выслушав её в общем-то дельное, но весьма рискованное для всех предложение, мы рассудили, что другого выхода у нас попросту нет и приняли его...

И вот настал открытый урок химии. На столе, как и положено, ваза со свежими разноцветными тюльпанами, доска — вылизана, куча нового мела и чистая влажная тряпка. Нарядная и взволнованная Лидия Григорьевна делает перекличку класса, а на задних партах во главе с густобровым и важным заведующим РОНО, о чем-то перешёптываются, протирают очки и покашливают шестеро проверяющих — два безусых худосочных очкарика в строгих костюмах, тройка улыбчивых молодых женщин и полная седовласая бабушка, должно быть педагог-ветеран.

Перекличка показала, что все ученики на месте, кроме якобы " неожиданно заболевшей" Тани Мураховской. Густобровый заведующий поблажливо кивнул Лидии Григорьевне, мол, начинайте, и она бодро и отчетливо объявила тему урока, которая сводилась к повторению какого-то предыдущего материала, ну и дальнейшего изучения чего-то нового на его основе.

На вопрос, кто хочет пойти к доске, мы все тотчас взметнули вверх руки (знай наших!), что явно озадачило Лидию Григорьевну. Всё же, от греха подальше, она на всякий случай вызвала к доске "толковую" Валю Шпак, которая зашпарила по всем правилам, нервно и быстро рисуя на доске шестиугольники групп, круги с химическими элементами внутри и линии связей между ними. Мы, особенно, "тупые", уверенно закивали головами, мол, конечно же, всё так и есть! Валя, отхватив заслуженную пятерку, гордо удалилась на своё место.

Но густобровый и опытный заведующий, не "повёлся" на эту, как ему показалось, "показуху". Развернув собственный список учеников, он ткнул в него наугад и, как назло, тут же попал на "тупого". Обратившись к Лидии Григорьевне с просьбой вызвать этого ученика к доске, заведующий удовлетворенно откинулся на своём стуле, победоносно разглядывая наши худые шеи, в надежде угадать, кто же из нас встанет и пойдет к доске.

Фортуна меня, конечно, изредка баловала. Но сегодня решила этого не делать, испугавшись, должно быть, строгого заведующего РОНО. Тем не менее, я смело поднялся и направился, как мне показалось, уверенным шагом кремлёвского курсанта, к доске. По-хозяйски постирал все Валины формулы и замер в ожидании вопросов учительницы. Лидия Григорьевна слегка забеспокоилась и изменилась в лице, но я сделал вид, важнее даже чем у густобрового заведующего, и подбадривающе кивнул ей, мол, задавайте любой вопрос, уважаемая Лидия Григорьевна, отвечу исчерпывающе!
Настала очередь удивляться всем, включая проверяющих во главе с заведующим РОНО, потому что я не хуже Вали чеканил ответы, иллюстрируя их какими-то формулами. Для придания убедительности своим пояснениям, я периодически тёр и морщил лоб, будто прикидывая в своей "умной" голове, только одно — как бы покрасивее да "поисчерпывающе" ответить.

Лидия Григорьевна, зардевшись от удовольствия, полученного от моих неожиданно правильных ответов, наконец отправила меня восвояси с первой в жизни пятеркой по химии, ориентируясь видимо на растерянный кивок заведующего, явно не ожидавшего увидеть в моём скромном лице "отличника", или хотя бы "толкового". Он ещё несколько раз потыкал пальцем в своём списке, но все вызванные им к доске вели себя не хуже меня, вдохновенно разрисовывая доску мудрёными формулами и четко "отстреливаясь" от учительницы правильными ответами.

Видимо, густобровый заведующий угомонился, или подал какой сигнал Лидии Григорьевне, и она перешла к пояснению нового материала, проникновенно обращаясь почему-то по-очереди то ко мне, то к другим, "тупым" только что негаданно и нежданно разжившимся на пятерки…
Как только спасительный звонок выпроводил озадаченных проверяющих во главе с заведующим за дверь, мы тотчас ринулись к учительскому столу, из-за которого пыталась было выбраться удивлённая Лидия Григорьевна, скорее всего—
для прояснения причин невиданного доселе "всплеска знаний". Но мы решили не беспокоить учительницу такими "мелочами" и, увлеченно галдя, плотно окружили стол в несколько "кругов удава", давая тем самым нашей спасительнице Тане с учебником в руках незаметно выбраться из-под трибунки, которая выходила своей открытой частью к месту ученика возле доски.
Смелая Таня благополучно покинула класс без сто раз заслуженной пятерки, но с полной уверенностью в том, что имей мы только возможность отдать ей свои, то сделали бы это "нисколе не сумяшеся ".






Последний раз редактировалось: Сергей Чернецкий (Ср 27 Авг 2008, 12:41), всего редактировалось 1 раз(а)
Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Re: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeСр 27 Авг 2008, 12:33

ПИРАТЫ РАДИОЭФИРА


Середина семидесятых… Брюки-клёш, туфли-платформы, "приталенная" рубаха с подкатанными выше локтей рукавами, широкий ремень с большой тиснённой бляхой, "грива" до плеч, наручные часы на ремешке, ширина которого не намного меньше ширины поясного, — вот, пожалуй, общий портрет модного парня того времени, с которым тогдашней девушке не было бы стыдно прогуляться вечерком, сходить в кино, на танцы, ну и посидеть на лавочке в укромном месте…

Но был ещё один непременный атрибут для "настоящего парня", который гарантировал ему практически полный успех у девушек, — транзисторный радиоприёмник! Или просто— транзистор. Чем больше был размер этого самого транзистора, который "настоящие" парни носили с собой либо как чемоданчик (за ручку), либо как младенца, разместив на руке и прижав к груди, тем "круче" был его хозяин. Транзисторы поскромнее, двухдиапазонные СВ-ДВ ( средние и длинные волны), оснащённые узкими заплечными ремешками, носили и слушали люди постарше, или поменьше. Одним словом, дедушки и пацаны. В среде "настоящих" парней такие радиоаппараты не пользовались успехом. Удальцы предпочитали всеволновые радиоустройства не ниже второго класса, к примеру, "ВЭФ-Спидола", "Рига" и "Меридиан". Верхом "крутости" считался радиоприёмник высшего класса "Ленинград –001". Он действительно имел размер половины приличного чемодана и весил около полупуда!

Но, как известно, радиоприёмник сам по себе не играет. Ему нужна радиостанция и чем больше радиостанций, тем лучше. В то время радиовещание для населения велось в основном в диапазонах средних и длинных волн. На коротких волнах можно было поймать "вражеские голоса"— "Немецкую волну", "Голос Америки", "Би-Би-Си", но их вовсю "давили" наши специальные передатчики-заглушки. Короче говоря, эстрадной музыки в радиоэфире было не так много, как того хотелось бы молодым слушателям. Что бы спасти "музыкальную" ситуацию, в нашем небольшом городке стали работать частные подпольные радиостанции, облюбовавшие край средневолнового диапазона с длиной волны около 200 метров.

Подпольные радиостанции имели в основном вид ламповых приставок к радиоприемнику, магнитофону или усилителю, к которым на вход присоединялся микрофон. К самой приставке подключалась наружная антенна и заземление. Каждый радиолюбитель-пират, владелец подпольной радиостанции, имел один или несколько позывных для установления радиосвязи, дальность которой составляла от нескольких до десятков километров, чего было вполне достаточно для сносного "радиобслуживания" всего района. Позывные выбирались простые и звучные: "Ураган", "Диспетчер", "Дельфин", "Капитан", "Кардинал" и т.п.

Установив связь с коллегами и убедившись в хорошем прохождении сигнала, оператор подпольной радиостанции переходил в режим "дискжокея" и начинал крутить модные пластинки или магнитофонные записи, периодически посылая в эфир приветствия, посвящения и поздравления собственным приятелям, девчонкам и "всем, кто меня сейчас слушает". Некоторые талантливые смельчаки, такие как мой приятель с русской школы Серега, владелец радиостанции "Ураган", даже выступали в эфире с сольными концертами для собственного голоса и гитары!
И хотя за "радиопиратство и радиохулиганство" в советское время полагалась уголовная статья, это мало кого из храбрецов волновало, потому что они были твёрдо уверены в том, что их технокультурная деятельность приносит недостающее эстетическое наслаждение всем слушателям, если, конечно, не сопровождается при этом нецензурными выражениями и сальными комментариями "ведущих".

Многие ребята мечтали стать радиолюбителями, особенно радиопиратами, но не всем это удавалось, потому что нужно было достаточно хорошо знать физику, в частности электротехнику, электронику, теорию радиосвязи, уметь паять, быть усидчивым ну и много чего другого ещё. Не удивительно, что основная масса мальчишек предпочитала взамен всей этой "нудности" лишний раз сыграть в футбол, съездить на рыбалку, повозится с мопедом или велосипедом.

Меня же к радиоделу, а в общем— к электронике, впоследствии ставшей лейтмотивом всей моей жизни, привело одно ключевое событие, едва не ставшее последним в моей пятилетней биографии.
Всё началось с новенькой радиолы "Рекорд", которую в один прекрасный день принёс в дом отец, любитель игры на баяне и большой поклонник русской песни. Поскольку мебели в нашем новом доме было недостаточно, отец поначалу разместил радиолу в углу на самодельном табурете, строго-настрого запретив мне к ней подходить. Дом наполнился музыкой и весельем, хотелось жить и вот так же красиво петь и играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, как это виртуозно делали артисты на грампластинке.

Конечно, я всегда слушался отца… пока он находился в комнате. Но стоило ему выйти из дому, как я тут же оказывался возле "чудо-ящика", заводил пластинку, особенно мне нравилась песня "Ах, Самара-городок", и заворожено слушал, тщетно пытаясь разобраться, как же это на таком тонком черном диске помещается звонкоголосая певица со всем своим хором и оркестром? Я притормаживал рукой диск проигрывателя, перекидывал звукосниматель на другие дорожки, включал разные скорости воспроизведения, заливаясь смехом от потехи с того, как менялся голос на пластинке. От моего вмешательства женский голос переходил то на протяжный мужской бас, то на быстрый лепет сказочных гномов, превращаясь в потешный овечий хор…
Отец быстро понял по глубоким бороздам-царапинам на пластинках, что я нарушаю его запрет, отчитал меня как следует и запроторил на некоторое время в угол вместо радиолы. Её же он переставил на самый верх высокой книжной этажерки. Какое-то время я не притрагивался к радиоле, потому что она была слишком высоко, наверное метра два от пола.

И вот однажды мне удалось упросить постоянно занятую домашними хлопотами маму поставить для меня любимую песню с пророческими словами: "Ах, Самара-городок, беспокойная я, беспокойная я, успокой ты меня!". Но о том, что бы менять скорости вращения, притормаживать и перекидывать иголку на другие дорожки, то есть, выполнять функции "дискжокея" вместо меня, мама и слушать не хотела! Она с улыбкой пропела мне музыкальную фразу "… беспокойная я, успокой ты меня!" и удалилась из комнаты.

Очень скоро любимая песня окончилась и на душе моей стало вдруг грустно и одиноко. Почему-то захотелось, что бы и меня кто-то пожалел и "успокоил", но мама ушла на огород, а отца, от которого я и не рассчитывал ничего хорошего получить, дома не было. "Как же снова завести пластинку?"— размышляя над этим вопросом я подался на кухню и притащил оттуда большой стул со спинкой и свой маленький стульчик. Поставив их друг на друга и прикинув, что высота сооружения всё же недостаточна, я увенчал его стопкой толстых книг, вытянутых с хлипкой этажерки. Взобравшись кое-как на эту "лестницу", я снова поставил иглу на пластинку.

Заслышав в который раз проникновенные слова "Платок тонет и не тонет, потихонечку плывёт…", я тотчас представил себя в лодке, с которой выпал девичий платок, и мне стало жаль солистку, которую вредный "милый любит и не любит, только времечко ведёт". Мне вдруг захотелось выкинуть вслед за платком этого ненадежного "милого" с лодки и занять его место рядом со звонкоголосой красавицей. Но упрямый "милый", нагло вселившийся на мгновение в дрожащую этажерку, оказался сильнее меня…

Очнулся я уже на окровавленном полу от истошного маминого крика. Моё, щедро усыпанное пластинками и "успокоенное" тельце, лежало на спине с повернутой вбок головой. Распухшее ухо, с которого ещё струилась густеющая кровь, едва касалось прохладной крышки радиолы. Оно будто продолжало слушать прощальную песню проигрывателя…

Через девять лет вместо "почившей в бозе" старой радиолы у нас в доме появилась новая с лаконичным и строгим названием "Урал". И тут я понял, что именно с её помощью мне суждено вскоре отправиться в увлекательное и опасное плаванье по бескрайним просторам радиоэфира. Но для начала нужна была схема приставки, которой, по моим сведениям, точно располагал один хвастливый, но весьма осторожный парень Коли из русской школы.

Боязливый Коля слыл скромным любителем радиодела, к тому же его отец был закоренелым сторонником "физической педагогики", поэтому стать отважным "радиопиратом" было выше Колиных сил. Мало того, он несколько раз предупредил меня, что бы я, "в случае чего", помалкивал о том, где взял схему приставки. Нашёл, мол, и всё тут. Забавным был и момент передачи "секретной" схемы. Что бы отвести от себя в будущем все возможные подозрения, совестливый Коля шепотом сообщил, что в семь часов воскресного вечера под парковой лавочкой у "чертового колеса" я найду "то, что мне нужно", перерисую "это" и уйду, оставив "это" на прежнем месте. Затем Коля нормальным языком сообщил, что не будет отказываться, если я "просто так подарю" ему силовой трансформатор от своей старой радиолы… в придачу с громкоговорителем.

Через несколько дней, разжившись наконец на "секретную" схему приставки, я приступил к её "материализации". Контурную катушку изготовил самостоятельно, переменный конденсатор и некоторые мелкие радиодетали отдала мне в благородном донорском порыве старая радиола, "чувствовавшая" за собой , без сомнения, тяжкий "этажерочный" грех. Лампу с панелькой я "случайно нашёл" под всё той же парковой лавочкой, принеся в "дар" накануне этого события шпионистому Коле свой раскладной туристический нож. Нож мне было очень жалко отдавать, потому что в своём "нержавеющем" составе он имел ложку, вилку, шило, штопор, консервный вскрыватель и очень острое лезвие, но обладание собственной радиостанцией того стоило.

Через неделю, уговорив соседа дядю Ваню, прицепить "антенну для приёмника" к верхушке его старой черешни, высотой в трёхэтажный дом, я произвёл первый в жизни собственный сеанс радиосвязи! Это было незабываемое событие. Мне удивлённо ответил "Ураган" и сообщил, что слышит меня, "Адмирала" хорошо. В ответ я дал ему 595 (максимальная оценка качества работы радиостанции), пожелал дальних связей и закончил сообщение цифрами 73 (конец связи). Затем, обратившись к своим первым слушателям с приветственным словом, я поставил для них модный на то время диск Давида Тухманова "По волне моей памяти", а сам вскочил на "велик" с транзистором наперевес и помчался за пару километров на городской пруд—"водокачку".

"Во французской стороне,
На чужой планете,
Предстоит учиться мне,
В университете…
", — громко неслась моя песня из транзисторов знакомых и не знакомых мне людей, отдыхавших на пруду, и я отчетливо понял, превратившись наконец, в настоящего "радиопирата", что для этого стоит жить!

Я стоял на возвышенности и смотрел вниз на пруд и людей, слушавших мою радиостанцию. Они были разными: взрослыми и детьми, молодыми и постарше, женщинами и мужчинами, но тогда они стали для меня вдруг единым, огромным и родным организмом. Народом! Землянами!
И пусть где-то впереди меня ждала неминуемая расправа со стороны всевозможных органов, неприятности в школе и нескончаемые родительские укоры дома, конфискация "Урала" и нескольких мешков драгоценных радиодеталей, "нажитых непосильным трудом", но в тот прекрасный миг своей зарождающейся юности я был, бесспорно, самым счастливым человеком в эфире и на поверхности прекрасной планеты с названием Земля…


Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Кленовые самолётики   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeЧт 28 Авг 2008, 06:53

КЛЕНОВЫЕ САМОЛЁТИКИ


Городской парк любили все без исключения. Мужчины за то, что в нём под сенью густых деревьев раскинулось просторное и гостеприимное кафе "Левада", где всегда можно было основательно "утолить жажду" и хорошенько после этого закусить. Женщинам и девушкам парк нравился наличием в нём широкоэкранного кинотеатра "Мир", где демонстрировались отечественные и зарубежные фильмы о любви… и обо всём остальном. Старики обожали парк за удобные лавочки, а детвора— за наличие в нём действующих аттракционов, таких как "чертовое колесо", карусель, детские и взрослые качели-лодочки, самолёты. И ещё за то, что в этом замечательном городском оазисе было множество "полянок" с фруктовыми деревьями и удобных тротуарных дорожек, по которым можно было погонять на самокатах, велосипедах или просто побегать.

Особенно красивым парк становился ранней осенью, когда на фоне синего небосвода непринуждённо трепетало разноцветье кленовых листьев, щедро подсвеченное тёплыми солнечными лучами. И откуда-то свысока, будто бы с самого неба, на ещё зелёную траву, укрытую шуршащим слоем янтарно-жёлтой листвы, таинственно опускались, причудливо вращаясь и кружась, семена клёна, кленовые "самолётики"…
Парк в тихой дрёме поджидал нас после уроков, но тотчас пробуждался и оживал, стоило только нашей школьной ватаге ворваться в него. Мы на ходу скидывали свои первые в жизни портфели на кучу под каким-нибудь деревом и, раскинув руки, весело бросались в огромные мягкие кучи опавших листьев. Затаив дыхание мы следили за полётами кленовых самолётиков, молча размышляя о чём-то своём.

Самолётики в наших глазах были смелыми и отважными, потому что, в отличии от своих небесных братьев — настоящих самолётов и вертолётов, вовсе не боялись сильного ветра, а совсем наоборот — только и выжидали, что бы броситься в свой последний "воздушный бой" с ним. И чем сильнее становился ветер, тем больше кленовых самолётиков отправлялось на бой с ним. Одержав короткую победу над утихшим ветром, самолётики исчезали, пикируя вниз и оставляя медленно планировать и следить за очередными ветреными порывами одиноких "дозорных".

После затяжного и неравного боя ветра с самолётиками, мы с грустью отправлялись на место их "гибели" и собирали их невесомые тельца в тёплые детские ладошки, чтобы затем снова и снова запускать их высоко в небо, радуясь за них и любуясь ими…

Но вот однажды, весело ворвавшись в уютный полумрак парка и, как всегда, соорудив из портфелей замысловатую разноцветную горку под деревом, мы вдруг разом умолкли и ошеломлённо уставились на группку непрошеных пришельцев, состоящую из трёх сельского вида женщин с повязанными теплыми платками головами и коренастого мужичка в стиранной фуфайке с фуражкой на седой голове. В другое время и в другом месте мы на них не обратили бы особого внимания, но в тот день они для нас стали в одно мгновение заклятыми врагами!

Пришельцы, улыбаясь и перебрасываясь короткими шутливыми фразами, подходили к каждому кленовому дереву и сильно сотрясали его. Наши кленовые самолётики, ничего не подозревая, отчаянно бросались на неравный бой с непрошеными гостями, но тут же оказывались в чревах умело расставленных ловушек— огромных и широких мешках…

— Что вы делаете?! Кто, кто вам позволил это? У вас есть разрешение?—
едва справившись с первым шоком, наперебой загалдели мы, подступаясь к пришельцам.
— Нет… Нет у нас разрешения, — ответил улыбчиво мужичок в фуражке, вежливо разглядывая нас, словно стайку гигантских говорящих воробьёв. — А зачем оно нужно?
— Да как же это… Никого не спрашивая… В чужом парке воровать семена… — опешив от такой наглости, затараторили мы, заглядывая по-очереди в ещё пустые мешки пришельцев.

И тут мужичок ещё больше обнаглел и предложил нам пять рублей на всех за то, что бы мы, да ещё и "по быстрому", а то они могут опоздать на автобус, помогли… наполнить их просторные мешки нашими кленовыми самолётиками! Это было уже слишком…

У нас перехватило дыхание от такого кощунственного предложения и мы непроизвольно уселись в кучу листьев. Тогда мужичок, раскуривая помятую папироску, поведал нам, как равным ему, только ещё "юным лесникам", что приехал он-де с остальными "пришельцами", работницами соседнего лесничества , с одной целью — спасти их кленовый питомник, который полностью погиб этим жарким летом от сильной засухи. Вдобавок он расхвалил наш красивый парк и заметил, что такого, мол, редкого и теплоустойчивого вида клёна, который произрастает в нём, ему встречать ещё не приходилось…

Перспектива увековечить наши кленовые самолётики в виде красивых и могучих деревьев, пусть даже и "на чужбине", нам пришлась по душе и мы принялись вовсю помогать пришельцам. Не прошло и двух часов, как их мешки были до отвала наполнены отборными семенами, а в запасе у пришельцев оставался еще целый час до отправления рейсового автобуса.

С грустью провожая лесника и его помощниц с огромными, но не очень тяжёлыми мешками на плечах, мы устало помахали им на прощание. В один голос отказавшись от предложенных пяти рублей, мы молча сидели на теплой горке листьев, представляя каждый про себя огромную и красивую кленовую рощу, которая очень скоро где-то вырастет из наших маленьких кленовых самолётиков…

Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Владимир Стройнецкий
Модератор
Владимир Стройнецкий


Мужчина
Количество сообщений : 40
Возраст : 72
Географическое положение : Россия, Москва
Работа/Хобби : Работа она же хобби
Дата регистрации : 2008-07-21

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Re: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeЧт 28 Авг 2008, 07:50

Замечательно!
И в лпане художественном, и в познавательном, и воспитательном.
Четкие, короткие фразы придают данному произведению легкость
и оригинальность в восприятии читателя. Именно краткость слова и
огромная глубина внутреннего содержания подчеркивают яркий талант автора.
Спасибо от всех почитателей Вашего творчества. sunny
Вернуться к началу Перейти вниз
http://www.proza.ru/author.html?korund
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Re: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeЧт 28 Авг 2008, 08:38

Спасибо!!! Буду трудится дальше... albino albino albino
Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Гипноз, каталепсия и Мурзик   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeПн 01 Сен 2008, 06:46

Гипноз, каталепсия и Мурзик


Любопытнейшим и таинственным явлением для меня был гипноз и всё, что с ним связано. Пик интереса к нему пришёлся примерно на средину моего обучения в пятом классе. От мамы и бабушки я внимательнейшим образом выслушал несколько десятков мистических и холодящих душу историй на эту тему, в которых "жертвами гипноза" выступали их доверчивые односельчане или знакомые, которых обвели вокруг пальца и обобрали ушлые цыгане-гипнотизёры. Но на мой вопрос, как это всё делается, мама с бабушкой только пожимали плечами, ссылаясь на то, что есть-де в мире такие вот особенные люди с "чёрными глазами", с помощью которых они могут "напустить тумана" на остальных.

Поскольку я имел глаза серо-зелёные, которые в момент моего рождения, по утверждению мамы, вообще были "голубые-голубые", то, естественно, расстроился. Ведь после выслушанных рассказов про цыган-гипнотизёров мне стало предельно ясно и понятно, что глаза у гипнотизёра должны быть непременно "чёрными".

Но отец, от которого я унаследовал соответствующий цвет глаз, поспешил меня успокоить, ссылаясь на научные исследования, из которых следовало, что, во-первых, глаз черного цвета у людей вообще не бывает, а есть попросту темно-карие. К тому же, во-вторых, гипнотизером может стать человек с любым цветом радужной оболочки! Нужна только сила воли, определённые знания, ну, и соответствующее желание.
После такой мощной отцовской поддержки, я воспрянул духом и тут же сообразил, что желание у меня уже давно имеется, притом очень даже большое, остается лишь решить вопрос с двумя вещами— силой воли и знаниями. Относительно силы воли у меня больших сомнений не возникало. Я точно знал, что она у меня есть, пусть пока и небольшая. Конечно, может это не та, требуемая, сила воли, а простое ослиное упрямство, благодаря которому я никогда и ни у кого не просил прощения, падая и засыпая в углу, куда меня ставили за различные мальчишечьи проделки? Как знать. В любом случае, основа для необходимой силы воли уже имеется, нужно будет только её чуток потренировать… А вот со знаниями — настоящая проблема! Увы, вряд ли кто так запросто поделится с тобой секретами гипноза.

Странно, конечно… Вон в школе и в Доме пионеров сколько всяких нужных и ненужных кружков имеется, одно только их перечисление несколько минут займёт! Почему бы не создать такой необходимый и полезный кружок, как кружок гипноза? И ничего в этом страшного нет. Ведь, когда все будут владеть техникой гипноза, то вряд ли в таком случае "гипнотизёр гипнотизёра загипнотизирует"! А это значит, что уже попросту не будет доверчивых "жертв" этого явления! К тому же, в состоянии "добровольного и полезного" гипноза можно было бы, например, обучать шаловливых школьников какому-нибудь трудному предмету, а это крепкие и нужные знания! Тогда и книг никаких не будет нужно — пришёл себе человек в школу… с подушкой, лёг на отдельную парту-кушетку, и усваивает учебный материал на все сто процентов! После сеанса его будят, выслушивают, ставят, конечно же, пятерку и отправляют заслуженно поиграть в футбол, например. А это уже полезно для здоровья всего человечества! Все люди станут умными и здоровыми, а не то что нынче имеем: здоровяков-двоечников и горбатых да подслеповатых хиляков-отличников!

Но так, как никто из работников школьного образования и не собирался создавать такие крайне полезные, по моему мнению, коллективные "кружки гипноза", я решил действовать и обучаться самостоятельно. Для начала я посетил детскую библиотеку, где с лёгкостью брал "ненужные" и с трудом отдавал "нужные" книги, притащив с собой найденное и числящееся за мной чтиво. Но всё было зря, поскольку необходимой мне литературы там не было. Да ещё и пожилая библиотекарша вдруг стала на меня подозрительно коситься, словно опасаясь, что я её тут же и загипнотизирую. Смешно! Если бы я это умел, то зачем мне в таком случае нужна была бы её библиотека?

Пришлось напрячь отца, что бы тот сходил во "взрослую библиотеку" и взял там для меня что-нибудь про гипноз. Он поначалу упирался, но я оказался ещё тем шантажистом с явно крепчающей силой воли, и напомнил ему, на чьем велосипеде он ежедневно ездит на свою работу и кому этот велосипед подарила бабушка…Не знаю, толи на отца подействовала моя сила воли, толи угрызения отцовской совести, но на следующий день у меня в распоряжении оказалось несколько научно-популярных брошюрок и увесистая книга " Гипноз в медицинской практике". На радостях я "отдал навсегда" велосипед отцу, сказав, что соберу себе собственный, и принялся усиленно штудировать полученную литературу…

Приобретя кое-какие "знания" по технике гипноза, с трудом "вычерпанные" из книги и брошюрок, я тут же решил их применить на практике. Нужно было только на ком-то желающем поупражняться. Но тут возникла проблема с "жертвами гипноза" для упражнений, которых у меня попросту не было. На приятелях я не хотел "тренироваться", поскольку держал их на тот случай, когда смогу их вводить в транс "одним лишь взглядом или словом", ну, а на родителях вряд ли нормально потренируешься. Они и так подсмеивались в душе с меня, но взгляд, на всякий случай, отводили подальше. А мою любимую и единственную бабушку, старенькую, подслеповатую и глуховатую колхозницу, вряд ли бы и настоящий гипнотизёр "околдовал"!

И тут мне на глаза попалась сестрёнка Светка… Идея! Чем не объект для закрепления полученных "знаний"? Оказалось — ничем… Пятилетнюю непоседу Светочку больше всего интересовала пригоршня конфет за спиной брата, чем все его "гипнотические слова" и ритмическое покачивание его же свободной руки-"метронома" перед её вздернутым носиком.

Расставшись просто так с конфетами, добытыми "тайным трудом" в результате проведывания соседского Олежки, мама которого работала в буфете, я бы основательно взгрустнул и расстроился, если бы не споткнулся о нашего кота Мурзика, который принял конфеты в руках сестрички за какой-то немыслимый кошачий деликатес.

С помощью шелестящей конфетной обертки, которой меня великодушно одарила сестричка, я заманил радостно мычащего кота на диван. Схватив Мурзика за толстую "шкирку", я уложил его извивающейся спиной себе на колени и стал удерживать за лапы. Через несколько минут истошного мяуканья и тщетных попыток царапнуть своего "гипнотизёра", Мурзик внезапно замер, растерянно втупив свои изумрудные глаза в меня. Как я и предполагал, он вошёл в состояние животного гипноза— каталепсии!

Аккуратно уложив оцепеневшее кошачье тельце на диванную подушку, я поднялся с дивана и принялся внимательно рассматривать результаты своего сеанса. Со стороны могло бы показаться, что я разглядываю ненароком придушенного мною кота! Но я очень любил животных. Собирал умирающих на улице котят, тащил в дом, выкармливал и пытался даже какое-то время их дрессировать, но…

Мурзик лежал неподвижно, будто загипсованный. Только подрагивающие усы и выпученные глаза, боязливо следовавшие за круговыми движениями моей руки, выдавали в нём живое существо. В книге всё так и описывалось!
На какой-то миг я почувствовал себя матерым гипнотизёром, красочно представляя собственную фигуру в черном фраке на огромной сцене, степенно прохаживающуюся вдоль рядов загипнотизированных мною одноклассников и учителей…

Вот в сторонке виновато переминается с ноги на ногу директор школы, которого я "превратил" в опоздавшего первоклассника. Вот химичка с ботаничкой резвятся на пару в "классики". Вот Юрик Кушнир грациозно подметает школьный двор, а Витёк Смирнов режется в карты под партой с Серёгой Соломончуком. И…заламывая руки, бежит ко мне, как миленькая, Катя Конашевская, истошно умоляющая меня сходить вместе с ней на индийский фильм про любовь…

Благодарно поглаживая Мурзика за свой первый успех, я даже присвистнул от удовольствия, но кот тотчас же размяк и перевалился на бок. Не поворачивая шеи, он как-то боком вскочил и подорвал к двери. Но дверь я заблаговременно прикрыл, чтоб никто не мешал моему "гипнозу", и Мурзик со всего размаха бабахнулся головой в дверное полотно. Дико мяукнув, он заметался по комнате в поисках выхода. Я его, конечно же, выпустил, разочарованно вслушиваясь в истерический кошачий вой, быстро затихающий в конце огорода, и устало вздохнул— сеанс окончен, а жаль…

С тех пор Мурзик всегда оббегал меня десятой дорогой, отворачивал перепуганную мордочку и не "здоровался", то есть, никогда мне уже приветственно не мяукал и ничего вкусного больше не выпрашивал. Наблюдая за изменившимся поведением кота после "гипноза", я вдруг четко представил себе, что в таком же вот диком испуге меня будут обходить десятой или двадцатой дорогой все будущие "жертвы гипноза"! Я ужаснулся от такой перспективы! И мне больше не захотелось заниматься гипнозом…

Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Вася, порох и снаряд   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeПн 01 Сен 2008, 06:50

Вася, порох и снаряд


Какое-то время историю нашему классу преподавал Владимир Борисович, замечательный учитель, великолепный оратор и неординарный человек, который мог поставить "быструю" пятерку любому ученику буквально за одно предложение, даже — слово! Главное, чтобы это слово или предложение являлось единственно правильным ответом на поставленный им вопрос всему классному братству.

А ещё у Владимира Борисовича был старенький черный мотоцикл с двумя мягкими сидениями на пружинах и ручкой переключения передач на боковине бензобака. Иногда он приезжал на нём в школу, прислонял его к старой яблоне на школьном дворе, а сам отправлялся на урок. На перемене мы с ребятами окружали плотным кольцом его мотоцикл, очень похожий на немецкий периода Великой Отечественной войны, и тщетно пытались угадать его марку. Обратив внимание на наш неподдельный интерес к своему мотоциклу и услышав от меня давно волнующий вопрос относительно его марки, он, оседлав своего "железного коня", загадочно ответил на украинском языке:

— Їж, але не пий! І так п'ятдесят шість разів! ("Ешь, но не пей! И так пятьдесят шесть раз!" — по-русски.)
Все призадумались над шутливым и замысловатым ответом, а я тут же сообразил, что это должно быть мотоцикл модели "ИЖ-56"! Владимир Борисович похлопал меня по плечу и сказал, что если бы это было на уроке, то он бы мне поставил пятерку.

Но на его уроках заслуженные "блиц-пятёрки" получали другие ученики, которые чётко разбирались во всевозможных "революционных ситуациях", в "новой экономической политике", в темах первых партсъездов и в нюансах коллективизации с индустриализацией. Меня же, впрочем как и моего приятеля-одноклассника Васю Печерского, всё это почему-то мало волновало, и мы довольствовались обычными тройками и четверками…

Вскоре ситуация в корне изменилась, как только мы приступили к изучению периода Отечественной войны 1941-1945 годов. Это было уже другое дело! Особенно нас с Васей интересовали вопросы — где, когда и какие бои велись на территории нашего города и района, как было организовано партизанское движение, где дислоцировались подразделения немецких, румынских и наших войск, ну, и т.п. Для того, чтобы выведать побольше информации, мы с Васей засели за учебники и очень скоро стали удивлять и радовать Владимира Борисовича своими глубокими познаниями.

На нас посыпались заслуженные "блиц-пятёрки", но мы с Васей на них особо не реагировали. Они скорее всего являлись для нас средством, а не целью. Наша же с ним "секретная задача" состояла в том, чтобы выведать у всезнающего Владимира Борисовича если не расположения складов с оружием, то хотя бы места ведения боевых действий на территории нашего города и района. Зная такие места, можно было бы разжиться, при определённом везении, на патроны и оружие, а для мальчишек это же первое дело! Но Владимир Борисович умело обходил данные темы, справедливо полагая, что знание "точных координат" таким "смышлёным" парням, как мы с Васей, вовсе ни к чему…

Тем не менее, сопоставив скудную информацию и проведя серию замысловатых опросов "мирного населения", среди которого были и старшие пацаны, Вася пришёл к выводу, что один из ближайших складов артиллерийских снарядов располагался где-то во Французском лесу, который начинался в нескольких километрах от Васиного дома.

Чтобы удостовериться в правдивости собственных предположений, решительный Вася самостоятельно сходил несколько раз "в разведку" и очень скоро притащил в школу полные карманы дымного артиллерийского пороха, напоминающего кучу обломанных графитовых стержней от больших карандашей. На мой вопрос, что же с этим добром делать, Вася загадочно улыбнулся и поманил меня за собой в конец школьного двора. Там он обернул кусочек пороха в сигаретную фольгу и положил полученную "конфетку" на обломок какого-то кирпича. Я ничего не понял, пока Вася не поджёг горящей спичкой эту самую "конфетку" с одной стороны. Через секунду "конфетка" превратилась в маленькую "ракетку", которая со свистом и шипением взвилась вверх и принялась дымящей осой кружить над нашими головами…

Стоит ли сомневаться, что через несколько дней в конце школьного двора, перед уроками и после них, а также на переменах, уже летали десятки "ракеток". Некоторые даже "нападали" на наших приятелей-одноклассников, с которыми Вася решил по-дружески поделится порохом. Траектория полётов "ракеток" была непрогнозируемая, поэтому, взлетев и покружив над местом своего старта, они могли неожиданно повернуть и "врезаться" в одежду, оставляя соответствующие следы в виде небольших дырочек с выгоревшими краями. Хуже, когда "ракетки" впивались в руки или голову. Но такие случаи были редкими, поскольку удавалось кое-как уклоняться от наших непредсказуемых "ракеток", благо скорость их полёта была небольшой… Запасы пороха у Васи быстро иссякли, и для их пополнения он предложил нам вместе сходить на разведанные им пороховые копи.

То место, где находился взлетевший в своё время в воздух артиллерийский склад, мало чем отличалось от обычного лесного уголка. Молодые дубки и акации вперемешку с деревцами дикой черешни, терновые кусты, заросли шиповника, — ничего особенного, кроме земли. Она в этом месте была пепельно-чёрной и отдавала запахом давнего пожара, особенно, если удалить с её поверхности небольшой слой, состоявший из старых листьев и перегнивших веток.

Через несколько часов, набив полные карманы кусочками пороха, найденными нами в результате хаотичных и мелких раскопок, мы с Васей решили уже было уходить. Но тут наше внимание привлёк небольшой бугорок под старым дубовым пнём, и мы решили напоследок раскопать и его, предполагая наличие под ним нескольких приличных кучек пороха. Но… наткнулись на неразорванный артиллерийский снаряд!

Снаряд был старым, ржавым и смахивал на грязную бутылку от шампанского. Мы тотчас присели от испуга на землю и умолкли на несколько минут, которые показались нам несколькими уроками. Убедившись, что опасная находка и не "думает" взрываться, мы с Васей, не поднимаясь с колен, осторожно подались от неё подальше.

Выбравшись благополучно из лесу, мы тут же отправились в милицию, где Вася сделал соответствующее заявление дежурному, набросав схему как лучше всего добраться до снаряда. Капитан милиции с красной повязкой на рукаве, больше походивший на добродушного немецкого пивовара или колбасника, внимательно выслушав возбуждённого Васю и рассмотрев "план места", набросанного его дрожащей рукой, пообещал "сообщить куда следует". С чувством выполненного долга мы разошлись по домам, пообещав дежурному никому пока не сообщать о находке и держаться от неё подальше…

Перед уроками следующего дня Вася шёпотом сообщил мне, что утром снаряд был ещё на том же месте. Мы подумали, что может сегодня днём его обезвредят. Но не тут-то было. На следующий день Вася поведал мне всё тем же шёпотом, что… снаряд-то лежит себе, как ни в чём не бывало, на прежнем месте! Примерно неделю добросовестный Вася вёл мне на ухо ежеутренний репортаж о всё том же местонахождении снаряда! Вполне естественно, что наше возмущение возрастало с каждым днём, пока не наступило одно интересное и опасное событие…

Событие это спровоцировал сам ответственный Вася, который решил по дороге в школу снаряд … В общем, занести его самостоятельно в отделение милиции! Выложив снаряд из портфеля на стол перед тем же дежурным-пивоваром, Вася сообщил ему, что опасность в лесу уже миновала и пусть этот самый снаряд отдадут "кому нужно". Скромно попрощавшись с опешившим нерадивым дежурным, Вася гордо отправился в школу…

Справедливый Вася, убеждённый в том, что "в лесу опасность уже миновала", почему-то не сообразил, что в отделении милиции "опасность только настала"! Но пока там шумели, разбираясь что и к чему, Вася беспрепятственно добрался до школы и сообщил мне с облегчением, что проблема со снарядом решена раз и навсегда!

Давно я не общался с Васей и не помню уже чем эта история закончилась. Знаю только, что после успешного окончания школы и лётного училища, смелый Вася поступил на службу… в то же отделение милиции, куда он отнёс снаряд! Наверное, для того, чтобы укрепить ряды милиции добросовестным, отважным и решительным сотрудником!






Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Осенние костры   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeПн 08 Сен 2008, 07:00

Осенние костры


Когда взрослые убирали с огородов весь урожай, оставляя торчать до первых заморозков лишь сизобелые кочаны капусты, для детворы с нашей улицы наступали долгожданные романтические времена. Наша улица, вплоть до ранней весны, чудесным образом расширялась за счет "беззаборных" участков с недостроенными домами, которые превращались в огромные волшебные поляны мягкой земли, где нам всем, девчонкам и мальчишкам, позволялось делать всё что угодно: прыгать, бегать, кувыркаться и бороться, играть в футбол, волейбол и "выбивалки"! И, самое главное,— жечь ароматные костры из высохшей картофельной ботвы, шершавых стеблей подсолнуха, сухих веток, цветов и хрустящих ореховых, вишнёвых и яблоневых листьев…

И мы своим правом увлеченно пользовались, устраивая всякий раз на новом месте весёлые игрища и зажигая затем очередной коллективный костёр. Под будущим костром нами заблаговременно вырывалась ямка, куда мы складывали найденный на огороде или принесенный из дому картофель. Обыкновенный картофель через какое-то время превращался в неимоверно вкусное, горячее и дымящее лакомство, щедро измазывающее замысловатыми угольными полосами наши щёки, носы и руки.

Поздним вечером, вволю набегавшись и наигравшись, мы устало рассыпались на теплой земле вокруг зажженного костра и зачарованно любовались его постреливающими искорками и огоньками. Они превращались затем в едкие миниатюрные клубочки, сплетающиеся в единый прозрачный и тягучий шлейф дыма, и покидали нас навсегда, отправляясь в неизведанный путь к дрожащим звёздам и золотисто-красной Луне…

Если поджечь в пламени костра кончик крепкого сухого прутика и в темноте быстро чертить ним размашистый круг, кривую линию или другую замысловатую фигуру, получится захватывающее зрелище! А если это сделают все, да еще и в стихийном "языческом" танце вокруг огня? Опьяняющая и леденящая душу красота… Когда же прутик затухнет, его можно использовать для нанизывания и последующей "запечки" яблок, которых на яблонях земляных полян всегда было предостаточно! Как только с яблока на прутике переставал скапывать в огонь шипящий и пенистый сок, а сморщенная корочка достаточно темнела, сладким и липким деликатесом уже можно было угощаться!

Убогий "шашлык" в виде поджаренных ломтиков хлеба и сала, уплетался нами за обе щеки, словно знатное и изысканное кушанье, несмотря на то, что губы от него тут же превращались в большие "негритянские". Учуяв своими чуткими носами головокружительный "шашлычный" аромат, начинали потихоньку подвывать соседские собаки на привязи, тщетно выклянчивая у нас неведомую вкуснятину. И тогда, под это жуткое собачье нытье, сами собой приходили на ум всякие страшные истории, от которых девчонки постепенно сбивались в дрожащую группку, а мальчишки в оранжевых отблесках костра вовсю корчили им ужасные рожицы…

Ранний сентябрьский вечер снова выманивает меня к своему костру. Придерживая снизу старую, пропахшую дымами, куртку с набитым под подкладку картофелем, яблоками и завернутыми в газету кусочками сала, я тщетно пытаюсь локтем открыть дверь, чтобы поскорее оказаться на улице, в конце которой, на очередной земляной поляне, словно сказочным вечерним балом под луной, будет "даваться костёр"!

Перед ним, как и полагается, пройдёт "рыцарский турнир", заключающийся в мальчишечьей борьбе на выбывание — победитель вступает в очередную схватку со свежим противником, а "поборенный" (побежденный) выбывает. После "турнира" все побежденные собирают материал для костра, а последний победитель получает право его зажечь и… выпить с рук "хозяйки костра" кубок "героя", который являет собой обыкновенную кружку якобы с "шампанским" (с лимонадом в лучшем случае, либо с яблочным или виноградным соком, а может и… компотом!). Как девчонки выбирали промеж себя "хозяйку костра", мы, мальчишки не интересовались, потому что как раз в это самое время были всецело увлечены турнирной борьбой…

— Сынок, ты куда это собрался? — удивлённо спрашивает меня мама, неожиданно открыв дверь с другой стороны. Я тотчас падаю на её усталые руки и, незаметно придерживая свой "картофельный живот", растеряно отвечаю:
— На костёр… К Лукашенкам на огород…
— А-а… Понятно. Ещё успеешь…
— А что?
— Светочке пора спать, а у меня, как на зло, банки с помидорами закипают. Покачай её. Как только она заснёт, пойдёшь себе играть… Хорошо?
— Ну, мам… Меня же все ждут!
— А завтра в кино сходишь! На столике я тебе десять копеек оставлю…
— Ладно…

Пахнущая маринадом мама, обрадовано чмокнув меня в лоб своими мокрыми и
горячими губами, с быстрым грохотом извлекает закаточную машинку из ящика кухонного стола и молниеносно удаляется в сторону летней кухни, где вовсю кипит процесс заготовки на зиму консервированных помидор.

Вздыхая, я снимаю увесистую куртку с припасами для костра и так же быстро отправляюсь в комнату, где на старой пружинной кровати похныкивает моя годовалая сестренка. Увидев меня, Светланка тут же рыдает на полную громкость, протягивая ко мне свои ручонки. Взяв сестрёнку на руки, я бережно прижимаю её к груди и начинаю размеренно прохаживаться по комнате, как в таких случаях делал наш отец. Светочка тотчас умолкает. Но вместо того, чтобы закрыть глаза и заснуть, она загадочно улыбается мне своим восьмизубым ртом, мол, всё еще впереди, и… принимается таскать меня за нос и уши, повизгивая от неописуемого восторга.

— Серёга! Пошли с нами! Выходи! — наперебой доносятся откуда-то с улицы голоса моих нетерпеливых приятелей Гены, Сереги и Саши, а я ничего не могу поделать, потому что моя сосредоточенная сестренка, пускающая от удовольствия ртом пузыри, даже и не думает засыпать.
Ну, что ты будешь делать? У меня уже и руки разболелись, и шея заныла уворачивать лицо от Светочкиных цепких пальчиков.

— Серый! Ты идешь? Сколько можно ждать? — надрываются за окном мальчишки, и я в сердцах укладываю сестренку на пружинную кровать. Через силу, нежно сюсюкаясь с ней, я принимаюсь затекшими руками плавно нажимать и отпускать поверхность кровати. Получается хорошо, но затекшие руки слушаются меня плохо, и я, под нетерпеливые голоса мальчишек за окном : "Давай быстрее! Выходи уже!", решаюсь на другой, более действенный и быстрый, как мне кажется, способ убаюкивания непослушной девчонки…

Когда мама, закатав крышками очередную порцию банок с помидорами, решается неслышно заглянуть в комнату, где я "укачиваю" свою родную сестру, ей становится не по себе! Она несколько мгновений, округлив глаза и приоткрыв рот, оторопело наблюдает, как пружинная кровать, превратившись в поскрипывающий спортивный батут, поднимает по-очереди в воздушное пространство, примерно на полметра, то её испуганную дочку с зажатыми кулачками, то её, вспотевшего от азартного "усердия", сынка!

Мой способ "укачивания" тотчас приносит мне, как его талантливому разработчику и исполнителю, долгожданную "вольную" и я, набросив на плечи свою "картофельную куртку", измождёно плетусь на зов очередного осеннего костра. Мама осторожно берет на руки и нежно расцеловывает Светочку. А та лукаво одаривает меня своей великолепной улыбкой, словно откуда-то знает, что сегодня её брату, основательно измотанному изнурительным "убаюкиванием", кубок "героя" вряд ли достанется…

Горит в нашей памяти, отдаляясь на вечный покой в безызвестность, нежное сияние осени и продолжает дурманить нас своим терпким ароматом. Осенние костры… В их добром, согревающим душу, пламени таятся растерзанные неумолимым временем годы, века и тысячелетия. Может поэтому мы не в силах оторвать от их трепетных разноцветных переливов свои зачарованные глаза, слезящиеся от извечного дыма. А может и от напрасных попыток разглядеть в теплом дыхании древнего огня свое, ушедшее навсегда, прошлое…








Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Бабушкины гадания и бубновый валет   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeВт 16 Сен 2008, 09:09

Бабушкины гадания и бубновый валет


Зимние каникулы я часто проводил в деревне, где в старой глинобитной избушке, покрытой снопиками ржаной соломы, жила моя единственная бабушка Евдокия Матвеевна. По имени и отчеству я её, конечно, никогда не называл, а обращался к ней не иначе, как "бабко" и на "ты". Моя же мама общалась с ней исключительно на "вы", к моему неописуемому удивлению, и величала её "мамкой", а отец — "тёщей". Правда, потом он перенял моё обращение к бабушке, уважительно добавляя к нему "вы".

Бабушкина белая избушка с тремя обмазанными глиной окошками, в отличии от сказочной, располагалась к лесу правым боком. Древний дубовый лес начинался за соседним двором просторной опушкой, которая плавно изгибалась своим левым крылом, постепенно превращаясь за густыми зарослями шиповника в глубокий овраг. На его дно, в огромный рубленный колодец, круглый год сбегала холодная ключевая вода из ближнего лесного источника. Воду из колодца бабушка доставала ловким движением ведер, зацепленных на поперечные прорези изогнутых концов коромысла, затем, разместив его на правом плече, размеренно поднималась с оврага вгору. Я, как только мне стали позволять силы, в свою очередь тщетно пытался донести полные ведра воды на раскачивающемся коромысле к бабушкиному порогу. В лучшем случае я добирался к нему всякий раз мокрый и, вдобавок, с полупустыми ведрами. После множества неудачных попыток, я вскоре забросил эту затею и стал носить ведра с водой на обычный манер.

Когда зимнее село начинали укутывать вечерние сумерки и наступала пора ужинать, бабушка торжественно зажигала пузатую керосиновую лампу со стеклянным куполком-дымоходом. Перед этим бабушка дышала в него несколько раз и тщательно протирала поверхность стекла снаружи и внутри кусочком мятой газеты. Избушка постепенно наполнялась тусклым таинственным светом, запахом горячего стекла и струящимся из лампы керосиновым духом. Под мерное пощёлкивание настенных часов-ходиков мы с бабушкой приступали к скромной трапезе, которая по своим восхитительным вкусовым качествам с первого же вкушения, оставляла далеко позади дорогие и вычурные блюда лучших поваров.

Все свои простые, но великолепные на вкус блюда, будь то наваристый борщ с фасолью, щедро затертый шкварками, томные вареники с капустой под чесночным соусом или же варённый картофель вперемешку с поджаренным салом и луком, бабушка готовила на плите в небольших горшочках, сковородочках и казанчиках. Плита топилась замысловатой композицией из сухих хрустящих веток диких яблонь, груш и черешен, наполняющей терпко-сладким лесным ароматом кухню и комнату. Может поэтому, приготовленные и затем долго "умлевающие" на плите лакомства, имели такой неповторимый вкус и благоухающий запах?

Ужин пролетал в мгновение ока и я, кликнув к себе на колени толстого и ленивого Мурчика, рыжего бабушкиного кота, усаживался под свет лампы, чтобы громко и выразительно почитать бабушке сказки или рассказы со своих школьных книжек. Иногда, во время моего чтения, Мурчик громко всхрапывал во сне, прерывая собственное убаюкивающее урчание, и я повторял бабушке плохо услышанное ею предложение или фразу…
Читал я до тех пор, пока сам не начинал засыпать за столом. Или же до тех пор, пока кто-то из темноты двора громко не постучит в оконную раму или стекло. Тогда бабушка, кряхтя, поднималась с мягкой лежанки возле теплой печки и устало семенила в холодные сени. После короткого выяснения хозяйкой имени и цели прихода вечерней гостьи, звучно лязгала щеколда входной двери и вслед за бабушкой в комнату, переступив высокий порог, входила разрумяненная морозом девушка или женщина.

Мы с Мурчиком тут же перебирались на освободившуюся лежанку и внимательно смотрели, что же будет дальше. Наблюдал, конечно же я, поскольку коту была глубоко безразлична эта процедура и его терпения едва хватало на каких-то пару секунд, по истечению которых он умиротворённо вздыхал, сладостно закрывая свои глаза цвета зелёного винограда с мерцающими огоньками лампы на них, и… урчливо отправлялся в своё сонное кошачье царство.

Войдя в комнату, очередная бабушкина гостья завсегда громогласно здоровалась с глуховатой хозяйкой, ну, и со мной да котом за компанию. Я всегда учтиво отвечал на приветствие, иной раз получая в руки несколько конфет, а наглый кот лишь иногда подрагивал одной из лапок, то ли приветствуя гостью в свою очередь, то ли пытаясь отмахнуться от неё и её здравиц. Но лишь стоило гостье выложить на стол свой нехитрый гостинец для бабушки, являющийся обычно в виде кусочка масла, сала, колбасы или сыра, как Мурчик тотчас резким затяжным прыжком покидал своё сонное кошачье царство и приземлялся у заметенных снегом ног гостьи.

— Му-рр! Мы-у-вв ва-ум рр-ады! Ай-йа-ай, мыу-фф у-вва-ум му-ур-р-а-ады! А-ий, да-айй! — практически человеческим голосом старательно выводил в таких случаях хитрый и ненасытный кот, услужливо обтирая собственной "лисьей шубкой" снег с обуви гостьи. В эти моменты мне от стыда хотелось забросить Мурчика куда подальше на чердак, что бы он с таким же вот рвением погонял там разжиревших мышей! Но, что с этого лентяя возьмёшь? Он, ведь, и на чердаке продолжит дрыхнуть, в то время, как мыши будут брезгливо переступать через такого ленивого храпуна…

Вечерняя гостя уютно располагалась на длинной и широкой дубовой лаве под ходиками (стульев у бабушки не было), предварительно уложив рядом с собой пахнущие зимним ветром одежду и платок, и громким бойким голосом сообщала бабушке свежие деревенские новости.
Бабушка, подбросив в кошачью мисочку кусочек какой-нибудь вкуснятины, дабы рыжий оратор не мешал ей прослушивать "последние известия", усаживалась за стол напротив гостьи. Кивая седой головой гостье, она мастерски приспосабливала на свой нос старые очки с узловатым шнурком-петлёй вместо левой дужки и затем неторопливо извлекала из-под скатерти колоду гадальных карт…

В этом месте вечерняя гостья обычно завершала своё бойкое информационное сообщение и приступала к подробнейшему изложению волнующего её лично вопроса. Старших бабушкиных посетительниц, в основном чьих-то матерей, жён и бабушек, интересовало внезапно пошатнувшееся здоровье своих родных и близких, всевозможные "дальние дороги", "казённые дома" и предстоящие переселения, покупки-продажи живности, транспорта, домов и прочее.
Девушек же, красивых и не очень, большей частью будоражили и мучили вопросы попроще: "любит—не любит?", "возьмёт замуж или нет?", "сколько будет детей?" и "как мы будем жить?". Заслышав какой-нибудь из этих вопросов, я, не хуже Мурчика, тотчас покидал лежанку с "неинтересной уже" книгой и присаживался на полных правах любимого и единственного внука хозяйки к столу. В тягучем медовом свете старой лампы я зачарованно вглядывался то в нежный профиль очередной искроглазой девушки, отважившейся заглянуть в своё томящее и чарующее грядущее, то в сосредоточенное лицо бабушки с широкими ламповыми огоньками в очках, то в замысловатый и таинственный гадальный пасьянс на вылинявшей скатерти…

Переняв все тонкости искусства прорицания и гадания от своей родительницы и бабушки, моя "бабка" никогда не ошибалась в своих прогнозах. Был, правда, забавный случай, когда бабушка уверенно предсказала одной голубоглазой и пышногрудой "бубновой" девице с восхитительной улыбкой, что интересующий её "крестовый" парень, будет с ней навсегда, рано или поздно. Девица тогда ей попросту не поверила, поскольку гадание происходило как раз в преддверии неожиданного сватовства её возлюбленного к другой, как он сухо высказался, уже давно им "любимой и хорошей девушке". На что бабушка ей посоветовала не обращать внимания, ибо это напрасные и "пустые хлопоты", недоразумения одним словом. Своего рода некое испытание любви. Недоверчивая голубоглазая, которая накануне гадания "навсегда поссорилась" со своим парнем, ушла, стеная, от бабушки вся в слезах…
Но через неделю мы с Мурчиком от всей души возрадовались очередному приходу голубоглазой, словно своей доброй и щедрой приятельнице, потому что в результате этого самого её прихода, в кошачьей миске тут же разлёгся увесистый шмат "кровянки" (кровяной колбасы), а в моих руках зашуршал килограммовый конфетный пакет с изображением красноносого Деда Мороза и посиневшей от холода Снегурочки. Голубоглазая дарительница затем бросилась на шею к бабушке и взахлёб сообщила, что вчера-де всё же состоялось сватанье её возлюбленного! Но не к вымышленной им же "неизвестной даме", а к … ней, к ней самой! И сейчас улыбчивую девицу интересуют, естественно, уже совсем другие вопросы…

После каждого гадания я, снова приняв на колени тёплое тельце рыжего попрошайки, просил бабушку погадать и мне на "ближнюю и дальнюю судьбу", на "любовь" и на "кем я стану". Бабушка всякий раз улыбалась, поглаживая мою макушку с непокорные вихрями, наличие коих, согласно народным приметам, уже само по себе обещало мне бурную семейную жизнь как минимум с двумя женами!

Чтобы моя подслеповатая бабушка часом не ошиблась в прогнозах, я внимательно отслеживал сложный и замысловатый путь "своего валета" в очередных раскладах пасьянсах и иногда даже что-то подсказывал ей, дотошно и придирчиво рассматривая отдаляющихся либо льнущих к нему, "бубновому", картонных дам, королей и других валетов, тщетно пытаясь угадать в их загадочно неизменных ликах кого-то из своих знакомых и родных.
Вскоре, переняв от бабушки на правах наследника все премудрости и таинства карточного гадания, я принялся… гадать ей самой! Бабушка поначалу посмеивалась надо мной, но потом как-то вдруг загрустила. Это произошло, когда я, неожиданно для себя, уверенно предсказал ей, что на старости лет она будет жить вдали от своей белой избушки, в чужой стороне. И никогда больше сюда, в деревню, не вернётся…

Бабушка тотчас неожиданно всплакнула, коротко и тихо, тем самым исподволь заставив меня уже вполне серьёзно отнестись к собственным способностям предсказателя. Я её успокоил тогда, уточнив, что "казённый дом" выпал далеко от её карты. И тут же поспешил заметить, что её крестовую даму, пусть, мол, сама взглянет на расклад, всегда будут окружать две дамы (сестра и мама), король (отец) и я, поскольку это мой бубновый валет! Вооружившись очками, бабушка сообщила мне, что я всё правильно ей "нагадал", кроме… В общем, бабушкины уточнения сводились к тому, что моя сестренка будет долгое время находится в "казённом доме" (в общежитии, как потом оказалось), а я — просто в чужом (да…).

Но далёкое будущее меня тогда мало интересовало, и я под чутким бабушкиным руководством решил раскинуть карты "на любовь". Каким же было моё разочарование, когда назначенная представлять мою одноклассницу Катю дама "с красным сердцем", упорно "отправлялась в дальнюю дорогу", скрываясь от моего бубнового валета. Не веря собственным глазам, я позвал на помощь бабушку, но она подтвердила, раскинув карты иным способом, что моя возлюбленная скоро уедет от меня навсегда. Мало того, я с ней может никогда больше и не увижусь, у неё будет другая жизнь… Так оно в недалёком будущем и произошло! Катя, вместе с родителями и братом вскоре навсегда переехали в другой город…

Свои способности карточного гадальщика и предсказателя я тщательно скрывал от окружающих, даже от отца, матери и сестры. Бабушка настоятельно просила меня, чтобы это знание оставалось только между нами, иначе мне, как пионеру, влетит от отца-коммуниста, а ей достанется от него же на орехи … за обучение малолетнего внука "всякому мракобесию"…

С тех давних пор своё искусство карточного предсказателя я использовал единственный раз, пытаясь с его помощью в юности заполучить себе в невесты одну очаровательную девушку. Это у меня легко получилось, но… Впрочем, эту мистическую историю я хотел бы изложить отдельно, ибо она того стоит.

Когда моя единственная и любимая бабушка покинула наш мир, я долгое время не мог прийти в себя. Это было первое в моей жизни расставание с родственником и дорогим мне человеком, у которого на руках я провёл своих два первых года жизни, который безумно любил меня и также безоговорочно верил в меня, чтобы со мной не вытворяла судьба! Порою мне даже казалось, что бабушка любит меня гораздо сильнее моих родителей вместе взятых!

Днём я всё время думал о бабушке, а ночью она порой мне снилась. Во сне я сидел с рыжим котом на коленях в её старой избушке, а покойница продолжала мне гадать на картах и предсказывать главные события моих грядущих дней. События наступали в точности с её предсказаниями. С каждым таким сном моя бабушка таинственным образом молодела, пока не превратилась примерно через год в молодую черноволосую женщину с быстрым кареглазым взглядом, с ярко-красными бусами на шее и тугой смолянистой косой, закрученной и зашпиленной в несколько кругов на темени.

Но всё это я воспринимал как само собой разумеющееся, кроме одного… С её колоды во время перемешивания карт постоянно выпадал на домотканый половик, укрывающий глиняный пол избушки, …бубновый валет! И я всегда подавал его бабушке, пока однажды он не пропал вообще! Когда в очередном сне бабушка сообщила мне об этом, я озадачено поинтересовался, куда же он делся? Она грустно улыбнулась мне и сказала, что нам он всё равно больше не нужен, потому что в нашем роду мальчиков уже не будет, а я, ведь, стал взрослым мужчиной и мне давным-давно нужно гадать на бубнового короля…



Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Музыкальная рыбалка   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeЧт 02 Окт 2008, 08:28


Музыкальная рыбалка


Собрались как-то мы с Витей Кондратюком и Юрой Рашковским, моими одноклассниками и друзьями, съездить на рыбалку. Дело было в начале мая, может в восьмом, а может и в девятом классе, точно не помню. По голубому стадиону неба гонялись наперегонки пухлые облака, интенсивно выбивалась из-под томной земли травка-зелёнка, нежно пригревало солнце и хотелось поскорее куда-нибудь вырваться на выходные из города.

Решено — сделано! Погрузив свежим воскресным утром на свои велосипеды рюкзачки с завтраками, приманками да куртками-ветровками (на случай дождя) и привязав удочки к велосипедным рамам, мы отправились в село Червона Гребля на большой пруд.
Рыба в нём водилась приличная и не очень. Интенсивность же клёва вообще трудно было предугадать, поскольку рыбу периодически подкармливали, сбрасывая с лодок в "секретные места", отдалённые от берега, фуражное зерно и комбикорм. Но, при определённом везении, на "деликатесного" червя, можно было наловить пару-тройку килограммов жирных карасей, а то и выудить толстомордого зеркального карпа в зарослях прибрежного камыша. Или… разжиться всего лишь на пригоршню пескарей! Либо, что ещё хуже, — "порожняком " вернуться домой, делая важный вид, будто у тебя, вместо баночки с почившими червями и старой куртки, в рюкзаке припрятан щедрый улов…

Что бы нам не было скучно дорогой и на самой рыбалке, я прихватил с собой транзисторный радиоприёмник "Альпинист", "зарядив" в него с вечера новый комплект батареек. Когда мы тряслись "велосипедным гуськом" по трассе, радиоприёмник звучал тихо и невнятно, словно теряя по дороге свою музыкальную мощность. Но стоило нам лишь въехать в тёмный и гулкий лес, как на нас со всех сторон грянуло: "Ка-асив Я-а-сь ка-анюшину, па-аглядав на дзя-авчину!!!" Мы даже тормознули от неожиданности и остановились на лесной тропинке, ибо нам показалось, будто бы весь состав знаменитых белорусских "Песняров" пел для нас "вживую", сюрпризно прячась где-то в темной глубине леса за деревьями и кустами!

Но не с нашим счастьем… Владимир Мулявин со всем своим прославленным ансамблем скорее всего даже и не подозревали о существовании на Земле таких простых парняг-рыболовов, как Витёк, Юрик и я. Тем не менее, получив от их бравой песни неожиданно приятный эстетический заряд, мы двинулись дальше в туманную глубь утреннего леса, сопровождаемые уже проникновенным Антоновым:

"Несёт меня течение, сквозь запахи весенние,
Лодку долго кружит на мели-и-и!
...
А мимо гуси-лебеди, любовь мою несу-у-ут!
Пора прибиться к берегу, да волны не-е даю-ут!"

Лодки у нас, к сожалению, не было… Зато, выехав из лесу, мы увидели "на мели" дюжину великолепных белых лебедей, которые, шумно вздымая над гладью пруда крупные брызги, искристо-алые от пробуждающегося солнца, плавно взлетали над дымящейся молочно-серой водой. Это было трогательно и красиво, словно каким-то чудом ожила книжная иллюстрация к замечательной сказке Андерсена "Двенадцать лебедей"…

"Прибившись к берегу" наконец и побросав в траву велосипеды, мы поспешили размотать и забросить свои удочки, щедро наживив их извивающимися огородными червями. Усевшись поудобнее на свои куртки, мы принялись наблюдать за поплавками, вполголоса обсуждая увиденный нами чудный лебединый полёт. Свой "Альпинист" я выключил еще на выезде из лесу, чтобы не беспокоить наш будущий улов.

Но шло время, а поплавки наши уныло и неподвижно торчали тонкими красными колышками из воды, постепенно навевая на нас тоскливую дрёму. Как на зло, где-то в глубине камышового островка, начинающегося примерно в полусотни метрах от нас, плескалась и играла, чавкая молодыми камышовыми побегами, крупная рыба!

— Эх, лодку бы нам сейчас… А-ха-а, — зевком выдавил из себя Витёк, вытягивая из воды для осмотра леску с крючками, щедро увешанными вертлявыми червями. Поплевав им в "морды", Витёк забросил удочку немного левее от прежнего места и принялся рассуждать дальше:

— Была бы вода потеплее, можно было б туда вплавь добраться!
— Интересно, а как ты будешь ловить рыбу, когда там глубина метра два? Тоже вплавь, что ли? Хотелось бы посмотреть…— резонно заметил Юрик, перебрасывая свою удочку подальше от берега.
— Как? Очень даже просто… Руками, брат, руками! И на берег её, на берег! — лениво парировал Витёк, оглядываясь вокруг, будто бы прикидывая, сколько же займёт места его предполагаемый и обильный улов…
— А что, если не мы к рыбе, а она к нам? — попытался друзьям передать свою идею я. Но по их удивлённым лицам мне стало ясно, что моя идея застряла на полпути к ним. Тогда , перебросив в свою очередь собственную удочку, я пояснил:

— Нужно каким-то образом переманить рыбу из тех зарослей камыша сюда, к прибрежному камышу. Тут же тоже можно плескаться, какая ей разница? Предлагаю первый способ. Берём приманку и разбрасываем её по воде таким образом, чтобы в итоге получилась расширенная дорожка от островка до нашего камыша! Рыба по ней поплывёт сюда, а мы тут как тут! Останется только сущий пустяк — шины велосипедные подкачать…

— С приманкой, положим, всё понятно! Облепим грязью и забросим, как ты говоришь, в виде дорожки. Но шины-то тут причём? — попытался докопаться до истины Витёк, вместе с Юриком вытряхивая приманку со своих рюкзачков. Я тоже высыпал пару пригоршней "макухи" (подсолнухового шрота) на общую кучку и с притворным удивлением ответил:

— Как это причём? Улов, поди, тяжёлым будет! Вот обода и погнутся, если шины не подкачнём…
— Вот гад даёт! Шутник!— засмеялся вместе с Юриком Витёк и мы принялись готовить небольшие комки из прибрежного ила и приманки. Быстро налепив несколько дюжин болотистых шариков-приманок, мы выпрямились и по команде Витька — "Пли-и!", выбросили их быстро, чтобы ограничить продолжительность шума, в воду. Получилось не хуже военной установки залпового огня!

Прошло несколько минут и Витёк подсёк первую добычу. Он так тяжело вытаскивал её, что мы с Юриком от зависти перестали смотреть на свои неподвижные поплавки и заворожено уставились на его удочку, изогнутую в пульсирующую дугу. Наконец счастливому Витьку удалось вытащить свой улов на берег. Мы тут же прыснули заливистым смехом, наблюдая за тем, как из огромного жгута водорослей, вытащенных им на берег, он извлёк очень даже крупного… пескаря!

К полудню мы выловили едва по несколько мелких карасиков на брата и, естественно, пригорюнились, поскольку даже этот никудышный клёв прекратился. Чтобы поднять всем рыбакам боевой дух, я включил негромко транзистор, из которого тут же раздались обнадёживающие голоса:

— Не надо печалится, вся жизнь впереди!
Вся жизнь впереди, надейся и жди…

Мы откинулись затекшими спинами на тёплую траву и принялись молча разглядывать сочно-голубое небо в котором без устали курсировали важные облака. Под ними гонялись стайками и задорно перекликались весенние птицы. Шумел лес многотысячной ватагой гигантских и энергичных дворников, устремивших в небо свои зазеленевшие метлы в надежде достать и сбить какого-нибудь зазевавшегося летуна. Где-то в камышах натужно покрякивали утки и смело плескалась рыба, пахло разомлевшим болотом, холодной водой и птичьими перьями.

— Как прекра-а-сен этот ми-ир, посмотри-и…— продолжал услужливо убеждать нас своими елейными голосами транзистор и мы с ним были полностью согласны…
— Кстати, ребята… Не пора ли подкрепиться? — первым ожил Витёк и загадочно добавил, поплёскивая по карманчику своего рюкзака:
— У меня кое-что есть… для хорошего настроения! Серёга, давай погромче музыку! Гулять так гулять! Для первой рыбалки это нормально… Главное, что мы выбрались таки на природу!
— Каникулы уже скоро! Можно будет и с ночёвкой приехать, ухи наварить…— поддержал его Юрик и мы в мгновение ока "накрыли стол" из своих завтраков на траве, используя в качестве скатерти несколько газет.

Нашу кулинарную композицию увенчало "кое-что для хорошего настроения". Это "кое-что" представляло собой полупустую бутылку с белым виноградным вином, которое пролилось Витьку в рюкзак по дороге на рыбалку. Витёк, конечно же, расстроился, но мы с Юриком его успокоили, напомнив, что мы, дескать, все "за рулём", и "этого, что доехало" нам будет вполне достаточно. Витёк, сокрушаясь, рассказал, как ему это вино с отцовского погреба досталось, как он туда ночью пробирался, как перед этим умыкнул у отца ключ, как забрасывал в темноте трубку в бочонок…

— Да-а… Лепота! Серёга, слушай, а что ты нам за какой-то способ говорил? Первый мы уже испытали, а ещё какой у тебя в запасе? — вяло поинтересовался Витёк, укладываясь поудобнее на душистой траве. Обед наш прошёл быстро, поэтому и мы с Юриком разлеглись рядышком, устремив мечтательные глаза в небо.

— С помощью… музыки! Транзистор у нас есть… — так же вяло ответил я, уныло разглядывая пару жирных уток, держащих курс на тот злополучный островок, кишащей отборной рыбой.
— С помощь музыки мы рыбу не привлечём, а наоборот, только отпугнём!
— Правильно…
— Что правильно? Вон твой транзистор орёт на всю мощность, а поплавки
наши по-прежнему кольями торчат. Даже не шелохнулись!
— В том-то и дело, дружище! Рыбу нужно пугать не возле наших поплавков, а
там… На островке! Скумекал? Вот тогда она от испуга и поплывёт сюда, а тут мы… Колёса подкачиваем!
— Фантаст! Ну, допустим, что это всё сработает, как ты говоришь… Но как ты
туда транзистор доправишь, интересно? Лодки — нет, вода — холодная…
— Сейчас увидишь…

Без особой охоты расставшись со своим теплым местом в траве, я взял
орущий какой-то джазовой композицией транзистор и засунул его в целлофановый пакет от бутербродов. Затянув узел, я поместил это всё, на всякий случай, в другой пакет, который тоже плотно завязал. К пакету я привязал леску-тройку от донки и, забравшись по колени в мерзко-холодную воду, запустил его что было сил в сторону островка!

Юрик с Витьком от изумления привстали, наблюдая с раскрытыми ртами за шелестящим полётом "музыкального пакета", увлекающего за собой кольца голубой лески. Через несколько секунд пакет громко шмякнулся в камышовые заросли островка…
Затаив дыхание, мы чутко прислушались. С островка едва слышно доносился булькающий голос неизвестного певца и приглушенное бурчание оркестра. В мгновение ока мы похватали свои удочки и, подавшись немного вперёд, замерли в напряженном и нетерпеливом ожидании буйного клёва…
Если кому и повезло в тот день, так это… рыбе! Должно быть только по той причине, что транзистор через несколько минут подло умолк и в течении всего последующего времени со стороны островка раздавались лишь частые шлёпанья рыбьих плавников и хвостов, будто запоздалые аплодисменты транзистору.

— Пошёл уже на дно, наверное… — зашептал Юрик. — Оттуда погонит добычу.
— Ага… Подводная дискотека началась! — вполголоса согласился Витёк.

В подтверждение их слов через минут десять начался скромный клёв. Витёк вытащил сразу двух тощих карасей, Юрик — одного крупного, а я … — огромного тёмно-зелёного рака! Рассмотрев повнимательнее его цепкие клешни, на которых остались рваные кусочки целлофановой плёнки, я всё понял. "Подводная дискотека", такое новаторское, культурное и экзотическое действо, было подло и безжалостно оборвано вот этим пучеглазым водолазом! Нет, скорее — подлым задолазом! Который, к тому же, окончательно испортил мне весь остаток рыбачьего запала…

После рыбалки я приехал домой в подавленном настроении. Наполнив водой и десятком пойманных рыбёшек трёхлитровую банку и разложив мокрый разобранный транзистор для просушки на горячем шифере дровяного сарайчика, я подался в свою комнату немного вздремнуть.
Мой короткий и неровный сон изобиловал крупной рыбой, танцующей на воде и суше. Я ловил её руками, выплясывая вместе с ней и периодически выкидывая каждую свою новую " партнёршу" на берег. На берегу же прохаживалась моя сердобольная сестра, держащаяся за руку улыбающегося отца и … выбрасывала мою добычу обратно в воду! Я что-то крикнул им во сне, но от волнения проснулся.

Солнце уже клонилось к закату и алело. Я подался, зевая, в сторону сарайчика, но трёхлитровой банки с моими рыбками на месте не оказалось! Зато вдруг едва слышно скрипнула калитка и во двор вкатился велосипед, за который держались отец и сестра. Их смущённые, но довольные, лица рдели не хуже намаявшегося за день солнца, а в хозяйственной сумке, болтающейся на велосипедном руле, сияла своим малиновым нимбом-горлышком пустая трёхлитровая банка…
Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Карнавальный костюм   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeВт 14 Окт 2008, 08:33

Карнавальный костюм


Интересно, кто из школяров не обожал и не любил Новый год, душистую, сияющую огоньками гирлянд ёлку, и маскарады-утренники? А ёще — щедрые новогодние подарки и зимние каникулы? Лично я таких не знал и не знаю…

Зато матерям нашим приходилось несладко! Почему? Потому, что разработка и создание различных маскарадных костюмов ложились на их натруженные плечи. Отцы "школьных " семейств этими вещами, как правило, не занимались. Другое дело — сбить очередной скворечник, зимнюю кормушку для птиц, или "достать" и доставить на школьный двор металлолом! Вот тут они были на высоте…

— Мам, учительница сказала, что на утреннике я должен быть… медведем! Она и слова уже всем раздала…— сообщил я захлопотанной маме новость, едва переступив порог дома. Сняв заснеженную шапку вместе с курткой и пристроив увесистый портфель под стол, я умостился на стул и увлечённо продолжил:

— Витя и Юра будут Зайцами! Таня — Лисой, а Света — Бабой Ягой!

Мама подошла ко мне, поцеловала в щеку и приложила к моему лбу на
несколько секунд свои губы-термометры. Убедившись, что с температурой у меня всё в порядке, она придвинула ко мне тарелку красного дымящего борща, щедро заправленного жаренным луком и шкварками, а в руку вложила хлебную "горбушку" с маслом, натертую чесноком с солью — для профилактики гриппа, который всё равно цеплялся ко мне по несколько раз в год, как репейник к лохматой собаке.

— Медведем? Ну вот… А ты не догадался попросить учительницу, чтобы она тебе роль Зайца дала? У тебя и костюм заячий с прошлого утренника остался… С кроличьим хвостиком!
— Мам, ну я же не могу каждый год играть трусливого Зайца! Медведь — совсем другое дело! Его все боятся и уважают, а над Зайцами только посмеиваются! Медведь — хозяин леса, да и слов у него побольше. К тому же, у меня голос лучше всех подошёл…

Мама тяжело вздохнула и вышла в другую комнату, где в дальнем углу стояла черная швейная машинка с золоченными вензелями на боках. Я тотчас быстро сбросил выловленные с борща шкварки на пол и тихонько "кискнул" коту Ваське, спящему на табурете у печки. Тот радостно откликнулся и сразу же исчез под столом. Из-под стола вскоре раздалось довольное урчание и сочный хруст шкварок. Пришлось слегка пнуть кота ногой, а то мама уже шла обратно.

— Материала подходящего нет. Может спороть подкладку со старого бабушкиного пальто? Она как раз шоколадного цвета… А воротник можно будет порезать на манжеты и хвост… Что там ещё у твоего Медведя?
— Как что? Ну, морда там, верхние и нижние лапы, уши…
— Лапы… На руки наденешь папины меховые рукавицы, только вывернешь их наизнанку. Ясно? Это есть… На нижние лапы, тьху ты, на ноги, наденешь бабушкины шитые валенки. Они как раз коричневого цвета и их тоже можно будет вывернуть. Та-ак… А на туловище я сошью комбинезончик. Ну и всё это "дождиком" окантую. Что там ещё?
— Морда и уши ещё … Ой, мама! Да это же будет какой-то леший, а не
Медведь!
— Много ты понимаешь! Нужно было на Зайца соглашаться… А то у него,
видишь ли, голос подошёл… Может сам сошьёшь себе костюм, а?

Я замолчал и опустил голову, потому что мне вдруг стало жаль маму. Я скорбно представил, сколько времени и труда у неё уйдёт на этот злосчастный медвежий костюм, который мне понадобится всего-то на какой-нибудь час-другой. Да… И почему мне не захотелось снова побыть скромным косоглазым? Так нет же, косолапого ему подавай…

Больше на эту тему мы с мамой не разговаривали. Зато отец пообещал сфотографировать меня в карнавальном костюме Медведя, на память.
За день до новогоднего утренника, стараниями мамы, костюм хозяина леса был почти готов. Оставалось только сшить капюшон с ушами и пристрочить его к комбинезону. Примерка комбинезона прошла успешно и мама пообещала, что капюшон с ушами завтра будет готов. На мой вопрос по поводу недостающей морды медведя, мама философски заметила, что материала больше нет и что эту самую морду вполне заменит моё собственное лицо, если нос и щеки хорошенько загримировать… шоколадной конфетой!

Настал наконец долгожданный день новогоднего утренника. Мама, дошив поздней ночью капюшон с ушами, ушла с утра на работу, а мы с отцом отправились на ёлку, захватив фотоаппарат и пакет с маскарадным костюмом. Примерить дома костюм с пришитым капюшоном я поленился, да и времени уже не было. Как потом оказалось, зря я это не сделал…

В школьной раздевалке было тесно от детей, родителей и одежды. Возле единственного зеркала бойко и нервно толпилась куча Зайцев, Петрушек и Снежинок, поправляя свои хвосты, уши и колпаки. Пахло конфетами, хлопушками и апельсинами. С зала долетала праздничная музыка, а с коридора — торопливые родительские шаги и задорный детский галоп со смехом и повизгиванием.

Я скромно пристроился в уголке и приступил к переодеванию. Через несколько минут я, облачённый в костюм Медведя, уже стоял в конце очереди к зеркалу. Внезапно шум в раздевалке прекратился, а очередь перед зеркалом, словно по чьей-то команде, медленно расступилась. Ничего не подозревая, я развернул свою, нагретую в нагрудном кармане шоколадную конфету (грим) и подступил к зеркалу, что бы нарисовать себе "медвежью морду"…
О, ужас! Из зеркала на меня уставился какой-то полу-медведь, полу-осёл! Не знаю, чем руководствовалась в разработке капюшона моя мама, но вместо двух маленьких и кругленьких медвежьих ушей над моей головой возвышалась пара толстых и длинных … ослинных!

Я не поверил глазам и озадаченно пощупал их. Под материалом угадывались две, свёрнутые в трубку, газеты — для придания маскарадным органам слуха, по замыслу "дизайнера" моего костюма, должной стойкости. Меня тут же окружили удивлённые Зайцы с микроскопическими, по сравнению с моими, ушами. И, естественно, грянул неудержимый смех! Смеялись все без исключения, даже мой отец, заглянувший с коридора в раздевалку…

Проглотив непроизвольно собственный "грим", я всё же поплёлся в зал и словно в сказочном дурмане таки отыграл свою роль хозяина леса. И мне аплодировали… Да так, что с ёлки слетали бумажные "снежинки", а Дед Мороз надолго закашлялся, опираясь на свой дрожащий посух. На маскараде толкалось ещё несколько "медвежат", правда, мелких и с других классов, но на них никто не обращал внимания. Оно и понятно — ушами не вышли!

Когда отец на следующий день распечатал и показал фотографии с утренника моей маме, она отнеслась к ним достаточно спокойно, отметив лишь, что я забыл наложить на лицо конфетный "грим" и… вытянуть газеты с накрахмаленных ушей, а их кончики после этого попросту затолкать вовнутрь! Надо же…



Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Veronika
Модератор
Veronika


Женщина
Количество сообщений : 8
Географическое положение : Одесса
Дата регистрации : 2008-07-25

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Re: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeВт 14 Окт 2008, 12:14

Давно так не смеялась!.. Laughing - до слез..
Добрый, искренний и очень смешной рассказ!.
С него началось сегодняшнее утро... и целый день улыбка не сходит с уст...
Спасибо, Сергей Яковлевич, за огромный позитивный заряд! cheers

P.S. Интересное наблюдение: оказывается Вам (сегодняшнему гордому амбициозному Льву) даже уже в детстве претила роль трусливого Зайца... Very Happy
По-другому не может и быть.
Вернуться к началу Перейти вниз
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Re: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeСр 15 Окт 2008, 13:14

Спасибо за добрые слова, Вероника! Embarassed Embarassed Embarassed
Мне кажется, что по жизни я, всё же, больше похож на
Медведя с ... ослинными ушами! albino albino albino
Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Владимир Стройнецкий
Модератор
Владимир Стройнецкий


Мужчина
Количество сообщений : 40
Возраст : 72
Географическое положение : Россия, Москва
Работа/Хобби : Работа она же хобби
Дата регистрации : 2008-07-21

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Re: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeСр 15 Окт 2008, 14:01

Ну Сергей Яковлевич!

Наконец-то - коротко, четко, ясно, смешно, весело, прикольно, с любовью к читателю!

М-о-л-о-д-е-ц! Так и только так! Жванецкий отдыхает! Поздравляю - это шедевр!

Удачи и успехов! С уважением, Владимир.


sunny sunny sunny sunny sunny sunny sunny sunny sunny
Вернуться к началу Перейти вниз
http://www.proza.ru/author.html?korund
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Re: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeЧт 16 Окт 2008, 09:01

Embarassed Embarassed Embarassed Embarassed Embarassed Embarassed Embarassed Embarassed Embarassed Embarassed Embarassed Embarassed

Спасибо, Владимир! Как-то даже неловко становится!
Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Re: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeПн 27 Окт 2008, 08:32

Портрет Есенина



Мне грозила "двугорбая" (тройка) за год по русской литературе. И это при том, что по всем остальным предметам я уверенно тёрся в рядах хорошистов и отличников. Где-то слентяйничал, скорее всего. В принципе, далеко ходить не надо… Внушительный роман "Война и мир" мною до сих пор не прочитан, как и многие другие нужнейшие произведения классиков, типа: "Что делать", "Кто виноват", "Идиот", "Отцы и дети", "Мать" и т.п. Не знаю как кто, но я буквально засыпал на первых страницах этих произведений, для кого-то, бесспорно, важных, полезных и интересных! Да простят меня великие…
Зато "Вечера на хуторе близ Диканьки", или там "Три мушкетёра", "Робинзон Крузо" , "Голова профессора Доуэля" и "Всадник без головы" меня никто не заставлял читать. С ними и им подобными вещами я с увлечением знакомился, иной раз даже ночью с фонариком под одеялом, как и многие подростки в своё время.

Стихи же я вообще обходил десятой дорогой, особенно наигранно-детские, потому что мой мозг будущего инженера-электронщика попросту не мог понять, как это, например, — "…а лисички взяли спички и море синее зажгли…"? Это же какая-то неизвестная науке термоядерная реакция! Или, когда какой-то стихотворно-сказочный крокодил проглатывает в порыве собственной наглости Солнце. С ума можно сойти! Другое дело — богатыри, расписные красавицы, несметные сокровища и добрые волшебники. Тут мой рациональный мозг ещё кое-как понимал, о чём речь…
"Взрослые" стихи, в свою очередь", повергали меня в ещё большее недоумение своими алогичными образами и невозможными действиями: " с неба звёздочку достану", " от любви сгорю", " отдам сердце", " потеряю голову" и "прилечу на крыльях любви"! Одним словом, "физик и лирик" постоянно боролись в моей мятежной голове. И, судя по оценкам в табеле, "физик" всегда был на высоте!

И вот как-то на уроке русской литературы наша мудрая учительница Галина Андриановна предложила таким как я "физикам" вариант исправления наших скромных оценок по литературе в лучшую сторону. А сделать нужно было в общем-то несложное дело — организовать и провести какой-нибудь лирическо-тематический вечер своими "физическими" силами!

Силы физические для проведения такого рода мероприятий нужны были и в прямом смысле, поскольку после уроков требовалось вынести в коридор все парты из двух смежных классов и разобрать деревянную стенку-перегородку между ними. Ну, а после завершения мероприятия, вернуть всё в исходное состояние. Желающих всё это проделать всегда было мало, поэтому их заблаговременно назначали в добровольно-принудительном порядке сами "организаторы мероприятия".

Не скажу, что бы все мои однокашники обожали тематические вечера. Если честно, они нас особо и не интересовали, а привлекало лишь то, что после таких вот вечеров полагалась… танцевально-развлекательная программа! Вот её-то мы все и обожали. В этой программе непременно участвовал наш школьный вокально-инструментальный ансамбль (ВИА), состав которого ежегодно освежался подросшими музыкантами, певцами и певуньями.
ВИА исполнял как мог и как получалось модные песни, а по танцевальному залу в это время без устали сновали шустрые "почтальоны" из мелюзги, через которых осуществлялся активный обмен "сердечными" записками между красивыми девчонками и угловатыми мальчишками. Как раз то, что и было нужно! Вдобавок ко всему, раз пять или шесть за вечер, понятливые музыканты объявляли " белые танцы" ( дамы приглашают кавалеров!) и это было чертовски приятно, особенно когда к тебе, несмелому парнишке, одновременно направляется несколько симпатичных девчонок, а ты себе "выкаблучиваешься" и уже выбираешь из них "свою белую" партнёршу, краем довольного глаза наблюдая за "скисанием отверженных дам"!

Идея Галины Андриановны всем классным "физикам" пришлась по вкусу и мы согласились. Зная то, что наша замечательная учительница обожала поэзию Сергея Есенина, мы вызвались организовать именно его вечер поэзии. И попали в точку! Но Галина Андриановна знала нас, "физиков", как никто другой, поэтому и усложнила нам задачу. Ведь в глубине своей бескрайней педагогической души она хранила скромное заветное желание — переманить нас в стан "лириков"! Её усложнение свелось к тому, что кто-то из нас должен был … сочинить стихотворение, посвящённое памяти поэта!
Дело, безусловно, благородное, но… желающего не нашлось! Тогда какой-то хитрец, наверное, чтобы переложить все грядущие поэтические трудности на чужие плечи, предложил выбрать "стихотворца" из тех, кто носит имя настоящего поэта!

Поиск резко сузился, ибо тёзок Есенина у нас в классе было всего трое: Соломончук, Трояновский и … я. Трояновский отсутствовал, а сообразительный Соломончук поспешил заявить, что будет для вечера учить наизусть стихи и несколько больших отрывков из поэм и тут же мастерски продекламировал:

"Улыбнулись сонные берёзки,
Растрепали шёлковые косы,
Шелестят зелёные серёжки,
И горят серебряные росы…"


Все одобрительно загалдели и уставились на меня, убедившись, что проникновенный Соломончук таки при деле. Я встал и в свою очередь начал было жалобно: " Тихо льётся с клёнов листьев медь…", но тут же умолк, ясно прочувствовав полное непонимание со стороны слушателей. Галина Андриановна улыбнулась мне сочувственной улыбкой, по-дружески сказала, что окажет мне посильную помощь в создании стихотворения и… пообещала за него дополнительную, "творческую", пятерку в журнал. Отступать было некуда и я, скрепя сердце, опустился на своё место уже в должности "приклассного поэта".
После этого был возведён в ранг "конферансье" упирающийся Витёк Кондратюк, назначена группа крепких "носильщиков парт" и толковых "сценаристок" из числа отличниц. Галина Андриановна великодушно взяла на себя функции "режиссера" нашего творческого мероприятия. Мне вдобавок было поручено организовать музыкальное сопровождение вечера силами нашего школьного ВИА, в котором я тоже участвовал на правах гитариста-ритмача, и добиться от него достойного исполнения хотя бы одной песни на стихи поэта, желательно: "Отговорила роща золотая…", или "Клён…", но ни в коем случае не андеграундную "Я московский озорной гуляка!". Потому что нас могут попросту неправильно понять…

Вечером я с грустью поведал родителям о своём поэтическом задании, но они отреагировали на него по-своему. Отец тут же снял с платяного шкафа чемоданчик с баяном и… наш дом наполнился задушевными Есенинскими песнями! Родители мои запевали и подхватывали по-очереди то "Клён ты мой опавший…", то "Выткался на озере алый свет зари…", то "Ты жива ещё моя старушка?", а мы с сестричкой Светланкой, умостившись на диване, зачарованно слушали этот родной дуэт, вспомнивший собственную молодость и то время, когда творчество Есенина было под запретом. В завершение "концерта" наш разрумяненный отец, обращаясь к прослезившейся маме, исполнил сольно залихватскую вещь "Я московский озорной гуляка…" Мать всплакнула.

И тут меня осенило! Ведь этот замечательный самодеятельный дуэт можно пригласить на школьный вечер, взамен требуемого стихотворения, которое я пока даже и не догадывался как зачать! Но на моё приглашение "артисты" отреагировали отрицательно и тотчас покинули "сцену" вместе с баяном, сославшись на занятость и различные дела. Я остался наедине со своей проблемой и улыбчивой Светланкой, которая, ткнув мне в нос портретом поэта из его сборника стихов, убежала слушать продолжение "концерта" на кухню, куда подались мои расчувствовавшиеся родители.

Из портрета на меня смотрел улыбчивый белокурый красавец с табачной трубкой в зубах. Его насмешливый взгляд, полный надменного великолепия и недосягаемости, красноречиво убеждал, что таинство чувственной поэзии таким как я, ограниченным футболистам-волейболистам, велосипедистам, гитаристам и "радиолюбистам" вряд ли откроется когда-нибудь. В этом можно не сомневаться!

Вообще-то я был парнягой настойчивым, в каких-то делах даже и ушлым. Но донимали меня три вещи, которые постоянно меня и подводили: стеснительность, скромность и лень. Иногда к ним присоединялись идиотская смешливость на пару с тупым упрямством и угловатая беспомощность. И от того, как это всё и в каких количествах посещало меня, так я себя соответственно и вёл.

Рассматривая задумчиво портрет поэта, я как настоящий "физик", решил описать данное оптическое явление и сделать вывод — высказать итоговую ассоциацию. Это уже было для меня более-менее понятно, и я приступил к созданию собственного поэтического шедевра, назвав его просто и лаконично — "Портрет Есенина". Так и начал:

Вот с бумажного портрета смотрит на меня,
Юное лицо поэта, свежестью маня…

Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
Сергей Чернецкий
Admin
Сергей Чернецкий


Мужчина
Количество сообщений : 1615
Возраст : 61
Географическое положение : город Южный
Работа/Хобби : инженер/ литератор
Дата регистрации : 2007-12-05

Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Empty
СообщениеТема: Re: Из цикла "Мои школьные рассказы"   Из  цикла   "Мои  школьные  рассказы" Icon_minitimeПн 27 Окт 2008, 08:37


Продолжение.
И тут я зацепился за слово "бумажный", которое явно сюда не клеилось, хотя по всем "физическим " параметрам было достоверным. Может написать "настольного" или "настенного"? Но, почему же тогда "настенного", когда он, портрет, был в книге? Это, мягко говоря, неправдиво! Но тут я вспомнил, что поэты тем и отличаются от обыкновенных людей, что могут представить себе всё что угодно. Фантазировать, одним словом! Но ведь и "физики" могут фантазировать, выдумывая всевозможные, ещё несуществующие в природе, вещи!

Всё же, дабы успокоить в себе жаждущую достоверности правдивость, я водрузил раскрытую книгу на верхнюю полку этажерки, прислонив обложкой к стенке. Вот, совсем другое дело! С определённой натяжкой можно уже представить, что передо мной … настенный портрет. Теперь уже не возбраняется так и написать:

Из настенного портрета смотрит на меня,
Юное лицо поэта, свежестью маня…

Неплохо, неплохо для начала… Может уже про табачную трубку написать? А зачем? Чтобы все догадались, что я сам начал изучать курительный процесс? Нет, для школьного вечера это было бы слишком! Тем более, может поэт взял трубку лишь для того, чтобы выглядеть посолиднее, а сам-то и не курит вовсе? Я же не знаю…

Ширь земная, шум лесов в голубых глазах,
Нерассказанные строчки на сжатых губах
.

Да, не ахти как… Но дальше дело пошло почему-то гораздо быстрее, наверное, к процессу подключилась случайно пролетавшая мимо худосочная Муза:

Он бы мог мне рассказать трелью соловья,
О туманных сизых долах, свежести ручья.
О весне, порой игривой, белизне берёз,
Он бы пел и пел счастливо в рокотаньи гроз.

Может написать — "в громыханьи"? Нет, "рокотанье", пожалуй удачнее. В этом слове есть что-то роковое и трагичное, пусть будет. А может это я имею ввиду тогдашнее революционное время, достаточно непростое для чувственного поэта? Ладно… Я вздохнул и в который раз уставился на портрет. И мне вдруг показалось, что мой тёзка… кивнул в знак солидарности! Мол, трудно было, брат; это тебе сейчас здорово — сидишь себе в уютной комнате и занимаешься неизвестно чем! К тому же, из рук вон, как плохо! Рифмы у тебя детские, фразы все сплошь шершавые и неуместные! Ты поэт? Ха-ха…
Прочувствовав внезапно всю собственную поэтическую ничтожность, я решил заканчивать со своим нелепым творческим опытом и тотчас бегло дострочил:

Но висит портрет настенный, грусть в себе тая,
И глядит певец России молча на меня.
Отражаются рябины в голубых прудах,
Недосказанною фразой на сжатых губах…


Всё! Конец! Больше писать нет смысла. Ибо, если делаешь что-то плохо, то лучше этого самого плохого сделать поменьше…
Я выбежал с листиком свежайшего стиха в кухню и первыми слушателями моего скромнейшего творения стали мои расчувствовавшиеся родители. Естественно, я попытался выиграть на проникновенной интонации. Ведь, с её помощью можно и газету читать, как "белый стих"! Родителей сразу же поразил наповал тот факт, что всего какой-то час назад я был обыкновенным парнишкой, а тут вдруг стал… начинающим поэтом! Пусть даже и корявеньким, но всё же…

На следующий день, Витёк, на правах конферансье, ознакомившись с моим стихом, задумался и сказал, что он вроде бы похож на "ямбический " и для школьного вечера вполне подойдёт! Я обрадовался. Но тут же принялся умолять своего друга, чтобы он-то и прочитал со сцены моё произведение, поскольку я ужасно стесняюсь. Понятливый и безотказный Витёк согласился, но с одним условием: доставшийся ему стих Есенина "Я иду долиной. На затылке кепи…" я должен буду выучить взамен, ну, и, в свою очередь красиво продекламировать с той же сцены. Я обрадовано согласился, несмотря на то, что тот стих был в несколько раз длиннее моего, доморощенного!

И вот наступил долгожданный поэтический вечер. Музыканты из ВИА выставили на свою нехитрую аппаратуру, подключили микрофон-стойку и важно сошли со сцены. Вместо них на сцену взобрался наш раскрасневшийся конферансье Витёк, и , кашлянув в рукав, начал с краткой биографии поэта. Затем на сцену по-очереди поднимались чтецы и чтицы. Волнуясь, кто с выражением, а кто как получится, они декламировали стихи и отрывки из поэм Есенина.
Затем мои приятели-музыканты с моим участием уныло исполнили "Отговорила роща золотая…" Наш лидер Валик пел, играя "перебором" на соло-гитаре, а я подыгрывал ему на ритм-гитаре в ля-миноре. Наша красавица-пианистка Ада держала соответствующие негромкие аккорды на "Ионике", а щуплый Борик, казалось сам едва держался за увесистую бас-гитару. Коля-ударник чуть слышно постукивал по тарелкам и барабанам, с интересом поглядывая на расфуфыренных девчонок, стоявших вдоль стен.

Гармония песни-романса была простой, "квадратной", поэтому никто не умудрился сфальшивить и получилось в общем-то неплохо. Нас одарили заслуженными аплодисментами, а Витёк тут же объявил мой выход, видимо считая, что мне так будет удобнее. Мои приятели тут же поспешили покинуть сцену, чтобы поглядеть и послушать меня из зала. Остался на сцене лишь Борик, который присел возле усилителя, чтобы регулировать лично для меня уровень звука и поддерживать его на максимальной громкости, а в случае возникновения "фона", снижать её. Его-то я и не заметил…

Не снимая гитары, я начал поэтическое повествование, которое пришлось выучить вместо Витька. В начале этого стиха поэт весенней порой "шёл долиной. На затылке кепи," одет он был очень прилично ( дорогой костюм, лайковые перчатки), выходил то за дорогу, то под откосы, покуда в поле не повстречал работающих на сенокосе односельчан. Те начали его подзадоривать и подначивать, дескать, слабым поэт стал и вряд ли сможет снова заниматься тяжёлым крестьянским трудом. И что коса-де ему не ручка, а грабли — не перо! Чувственный поэт, естественно, разволновался и чтобы доказать землякам, что всё на самом деле не так, поступил следующим образом:

" К чёрту я снимаю свой костюм английский,
Что же, дайте косу, я вам покажу —
Я ли вам не свойский, я ли вам не ближний,
Памятью деревни я ль не дорожу???"

Я внезапно прочувствовал всю недостойность крестьянских обвинений и глубину обиды поэта. А поскольку костюма, или хотя бы пиджака, на мне не было, то вместо этого я снял с ремня свою электрогитару и в справедливом порыве артистично, как мне казалось, резко отвёл её в сторону. В это время сгорбленный Борик, который тихонько колдовал себе возле усилителя, решил приподняться, но на словах стиха —
"… я вам покажу…", получил сплошной деревянной декой моей гитары прямо в лоб!
Я этого не видел, поскольку предположил, что попросту задел гитарой музыкальную колонку! К тому же Борик тихонько опустился на стульчик ударника и ухватился за голову. Как ни в чём не бывало, я увлечённо продолжил, принявшись ритмично размахивать гитарой, будто бы косой:

" Нипочём мне ямы, нипочём мне кочки.
Хорошо косою в утренний туман,
Выводить по долам травяные строчки…"

Но тут в зале поднялся такой шум и смех, что я запнулся и едва смог дочитать нужную строчку, с недоумением уставившись на Витька-конферансье, весело ржущего на пару с Ленкой, девчонкой из параллельного класса:

" Чтобы их читали лошадь и баран!"

Смех усилился ещё больше и все стали, хохоча, тыкать пальцами в сторону "барана и лошади"— Витька с Ленкой! Я тоже улыбнулся и поднял руку вверх, дескать, я же ещё не дочитал. Как только все утихли, я попытался было донести до слушателей финальное четверостишие, поучительно убеждая их:

" В этих строчках — песня, в этих строчках — слово.
Потому и рад я в думах ни о ком.
Что читать их м-м…"


Но тут возле самой сцены прыснула заразительным смехом группка девчонок, пришедших к нам на вечер из "русской школы". Я выдержал небольшую "артистическую" паузу и, сурово уставившись на них, мол, пришли в гости, так ведите себя прилично, назидательно повторил для них прерванную строчку, продолжая:

" Что читать их м-может… каж-да-я ко-ро-ва,
Отдавая плату тёплым-м м- молоком!"

Зал взревел и окатил меня пульсирующей волной аплодисментов. Я скромно сошёл со сцены и тотчас краем глаза заметил согнутого в три погибели Борика и Аду, протирающую ему влажным платочком распухший нос и огромную алую ссадину на лбу. Ничего не понимая, я, вместе с подоспевшим Колей, взял Борика под руки и отвёл в умывальник. Там я всё и узнал. Извинился перед Бориком, конечно…

В это время сквозь распахнутые двери зала понеслось по пустому и гулкому коридору объявление конферансье Витька, что сейчас-де прозвучит стихотворение, посвящённое поэту Есенину, сочинённое… И назвал мою фамилию и имя.

Я поспешил оставить Борика на попечение Коли, а сам на цыпочках подался в сторону зала, откуда мне навстречу уже потянулись первые фразы моего стиха. То ли Витёк волновался, то ли его ещё подпирал смех — не знаю; но в конце первого четверостишия его заклинило моей "недосказанною фр-разой на сж-зж-шш…сша, зжатых губах". Витёк всё же выпутался из неё и с чувством повёл дальше. Но "сжатые губы" у меня встречались ещё раз в последней строке стихотворения!

Интересно, интересно, как ещё раз выговорит Витёк это моё неудачное "сж-ж-атых губах"? Я остановился в коридоре и прислушался… Так и есть! Витёк снова зажужжал пуще прежнего: "фр-разой на сж-ж-зж-сж…". Стоял я до тех пор, пока Витёк не изрёк наконец: "... -атых губах!" и, после дружных аплодисментов, не продолжил:

— На этом, дорогие друзья, наш поэтический вечер, посвященный творчеству Сергея Есенина подошёл к концу. Спасибо всем! А сейчас прошу выступающих и гостей принять активное участие в нашей танцевально-развлекательной программе! Приятного отдыха!

Не помню точно, кто из нас кого поймал первым, но надавать "кому-то" по "сж-жатым" губам хотелось и Витьку, и мне… Претензии были обоюдными: у меня к нему — почему так паршиво прочитал; а у него ко мне — почему так паршиво написал… Потом всё как-то само по себе уладилось и остаток вечера прошёл на удивление хорошо. Однако, в отличии от его первой, "литературной" части, мне он почему-то не запомнился…


Вернуться к началу Перейти вниз
https://literary-studio.profiforum.ru
 
Из цикла "Мои школьные рассказы"
Вернуться к началу 
Страница 1 из 2На страницу : 1, 2  Следующий
 Похожие темы
-

Права доступа к этому форуму:Вы не можете отвечать на сообщения
Литературная студия Сергея Чернецкого :: Авторский кабинет Сергея Чернецкого :: Прозаические произведения и лирика Сергея Чернецкого-
Перейти: