Разные сказки

Вот, засвечусь и тут. Пишу давно, в основном рассказы-кошмарики, или не кошмарики кому как, в общем читайте и решайте сами...

Чат.

23.10. [BaK]: Привет.
(Посылаю нажатием кнопки Enter приветствие)
23.10. [4opT]: Привет.
23.11. [kpasa]: Вечера.
23.11. [Dpyx]: Ночера.
(Тут же получаю ответы)
23.11. [BaK]: =)
23.11. [Dpyx]: Как оно?
23.11. [BaK]: Шо оно?
23.12. [4opT]: Жысть…
23.12. [BaK]: Идет… если можна так сказать :-(
23.12. [kpasa]: Шо так грустно?
23.12. [BaK]: Да так…
23.12. [BaK]: А у вас шо?
23.12. [BaK]: Ап чем гутарите?
(Клацанье кнопок, мерный гул куллеров в системнике, стоящем на столе, тонкий ультрозвуковой свист электронно-лучевой трубки старого монитора, все это в тиши ночи)
23.13. [Dpyx]: обсуждаем…
23.13. [4opT]: за жысть гутарим…
23.13. [BaK]: че обсуждаете?
23.13. [kpasa]: Тебя, гыыы
23.13. [BaK]: гыыы, и как успехи? Все косточки перемыли?
(Невольно улыбаюсь парадоксальности ситуации)
23.13. [Dpyx]: неее
23.14. [kpasa]: неа, черепуха твоя осталась ))
23.14. [BaK]: она пустая, не напрягайтесь! :Р
(Все еще улыбаюсь, но в глазах тоска, почти слезы…)
23.14. [4opT]: это тебе так кажецца! Мы то лучше знаим, шо тама Шота есть!
23.14. [BaK]: это тока видимость!
23.14. [kpasa]: Нееее, есть- есть, я уверенна
23.14. [BaK]: Ты мне льстишь…
23.14. [4opT]: вышел из чата
23.14. [kpasa]: О! убег…
23.15. [BaK]: Ага… странна…
23.15. [Dpyx]: вышел из чата
23.15. [BaK]: хм… и этот туда же…
23.15. [kpasa]: вернутся!
23.15. [BaK]: куда ж они денутся, конечно! гыыы
(Черт, мозги дымятся от этого ежедневного бреда)
23.16. [kpasa]: как ты?
23.17. [BaK]: Скучаю…
23.17. [kpasa]: Я тоже… честно…
23.18. [BaK]: Хочется верить…
23.18. [kpasa]: Ты мне не веришь?
23.18. [BaK]: Тебе?.. я не верю себе… прости…
(Жму Esc, отрубая чат. Встаю из-за стола, подхожу к окну. За окном непроглядная тьма, вьюга черного снега, метель, порывистый ветер крутит лопасти ветро-генератора, надсадно скрипящие на давно не смазанном подшипнике, возможно скоро их заклинит, генератор станет, навсегда, что тогда? Тогда ничего. Тогда смерть. Хотя, что это меняет? Смерть возможно последнего человека на Земле, случайно пережившего ядерный ураган. Который не тронулся мозгами до сих пор только потому, что может поговорить с ботами в чате, с ботами которых сам придумал, сам настроил, сам создал? Создал слепив из лучших воспоминаний, вложив в них все самое дорогое что знал в жизни полной людьми – дружбу, любовь, нежность… Наверное, ничего… но он еще жив… Опять сажусь за компьютер, опять вхожу в чат)
23.28. [kpasa]: ты вернулся?
23.28. [BaK]: Да…
23.29. [kpasa]: Это хорошо! я боялась, что ты не вернешся…
23.29. [BaK]: Я вернулся.. я пришел к тебе…
23.29. [kpasa]: Я тебя ждала…
23.29. [BaK]: Я тебя и сейчас жду… Я тебя люблю…
23.29. [kpasa]: И я тебя люблю…
(плачу, слезы текут по щекам, почти не вижу букв на мониторе, печатаю вслепую)
23.30. [kpasa]: я тебя всегда буду любить…
23.30. [BaK]: я тебя тоже…

31.10.2006 г.

Утес.

Утес был высок. Стоя на краю каменного уступа, я смотрел вниз. Море вспенивалось у подошвы, разбиваясь о беспорядочное нагромождение базальтовых глыб. Волны ярост-но бросались на неприступный камень, но каждый раз в бессилии откатывались обратно, но, лишь для того, чтобы вновь обрушить мощные лапы на острые клыки скал. Извечная борьба стихий – камня и воды. Сколько веков, сколько тысячелетий длится она? Никому это неизвестно, неведомо и мне. Я перевел взгляд на небо. Вдаль, пытаясь заглянуть за горизонт. Что принесет мне следующий день? Небо, затянутое надо мной тучами, там, у горизонта, прояснялось. Садящееся солнце окрашивало багрянцем беспорядочные рыхлые нагромождения туч, а по воде протягивая к основанию утеса золотистую дорожку, маня-щую вдаль. Эта, подернутая рябью дорожка, всегда манила меня, словно действительно была дорогой в какой-то иной мир, стоило только шагнуть на нее, погрузить ступни в зо-лото водяной пыли, и идти по ней до конца, туда, откуда бьют ослепительный золотой свет, в страну полную ярких красок и чудес. Я знал, что это не так. Знал доподлинно! Но от этого знания легче не становилось. Наоборот, в груди сжималось все от этой безысход-ности. Налетевший ветер рванул полы моего ветхого плаща, разметав длинные спутав-шиеся волосы по плечам. Ветер. Здесь и в это время он дует всегда. Я знал это. Боже, как хорошо я знал это. Это все. Ветер. Тучи. Солнце с его манящей дорожкой. Волны. Камни. Утес. Сколько раз я стоял на этом месте? Не счесть! И это не последний раз. К сожале-нию. Я не хотел бросаться с утеса. Нет, не хотел. Я сделал шаг вперед. В пустоту. Раски-нув руки словно крылья, я молча наблюдал за приближающимися камнями в белом кру-жеве мертвых волн. Я не хотел бросаться с утеса, но я хотел смерти, вечного покоя. Про-сто уже не было сил изо дня в день, умирать и вновь оживать, лишь для того, чтобы по-вторить все с начала. За что мне это? За что??? Изъеденный водой камень приближался. Я его не боялся, я его жалел, ведь и он каждый день вот уже, сколько веков встречает мою смерть, ему, как и мне это уже надоело, но я знал, что завтра все повторится опять… И опять… И опять…

Мысли

Я лежал и думал о жизни. О жизни и о смерти. Думалось легко. В помещении было тихо, единственным звуком было тихое жужжание люминесцентных ламп. Никто не ме-шал. Мысли были отстраненные, словно и не обо мне вовсе. Хотя, может, так и было. Я думал о себе, но со стороны. Моя жизнь. Кому она может быть интересна кроме меня? Только праздным слушателям, тем, кому их собственная жизнь, или даже существование, не интересно. Возможно. Мне было интересно обдумать свою жизнь. Родился. Сам факт мало что значащий и ни к чему меня не обязывающий. Как и первые годы жизни, чисто растительное существование. Тебя лелеют, тебя кормят, тебя одевают, тебя растят. Зачем? Почему? Тебе это не известно Мотивация родителей тоже непонятна, причем им самим в том числе. И тут приходит осознания себя как личности. Оказывается ты – это не просто ты, это индивидуум, буквально во всем отличающийся от такого же индивидуума, но дру-гого, сидящего на соседнем горшке в яслях. Хорошо это? Не знаю… Даже сейчас… Но, тем не менее, эта самая индивидуальность в тебе растет и зреет, к годам 10 ты становишь-ся личностью – во всех смыслах! Хорошо ли это? Тоже не знаю… Но это закономерно. Не ставшие личностью, просто умирают… как личности… Я выжил… Какой я стал лично-стью? Думаю цельной, даже на тот момент. Взрослел, все перипетии подросткового воз-раста меня не обошли стороной. Влюблялся, дрался, ругался матом, курил в туалете, по-пробовал водки, чему-то учился, в основном жизни. И вот она – жизнь. Не много ни мало мир открытый перед тобой и при всех кажущихся барьерах открытый во все возможные стороны. Шаг, и ты в нем. Хорош ли мир? Сложно... С определенностью можно сказать только то, что он не плох – многим нравится, тем более что другого мира нам не дано уз-нать. Мир просто таков, каков он есть, не больше не меньше. Прошел по миру можно ска-зать легко, были камни, были проблемы, было все, но жизнь, на то она и жизнь, чтобы быть сложной и переменчивой, в этом то и ее прелесть. В этом-то и ее отличие от смерти. Смерть статична. Понимаешь это не сразу, многие. Как и я не понимают этого почти всю жизнь, и поэтому жизнь не ценят. Ко мне понимание пришло поздно. Что такое жизнь я понял только тут. В просторном светлом помещении, под монотонное жужжание люми-несцентных ламп, лежа на холодной металлической поверхности стола, вместе со словами патологоанатома: «Ну-с, приступим к вскрытию…»

Струи дождя

Дождь. Барабанной дробью капли стучат по навесу над крыльцом. Я сижу на веранде. Холодный, пахнущий озоном воздух, щекочет обоняние. Дождь начался еще утром, словно сговорившись с моим настроением. Начался с мелкой мороси, потом, вдруг, разразился громом и молниями, и опять перешел на монотонную струящуюся с неба завесу. Можно было бы сидеть в уюте дома, но меня это угнетало. Прихватив плед, я выбрался на веранду, как можно удобнее устроился в старом разваливающемся кресле, закутался в плед. Дождь не переставал. Капли продолжали барабанить по жести крыши, струи журчали в желобах и трубах, глухо бились в стекло брызги. Дождь не думал переставать, поворочавшись, я устроился удобнее. Я любил дождь. Всегда. Любил дождь летний. Под который можно было бы выбежать, не боясь простуды, шлепая босыми ногами по теплым лужам, который плотной завесой закрывал все вдруг, словно прорвалась какае-то небесная плотина, крупные капли выбивали крупные пузыри из луж, и так же неожиданно заканчивающийся, следом за которым выглядывало яркое, ослепительное, солнце, рисуя на небе туманную радугу. Весенний дождь, это другой разговор. Молодая листва, только выглянувшая из почек, ярко-зеленая травка, едва пробившаяся из земли, вдруг затуманивалась за редкой вуалью дождя из неожиданно набежавшей тучи, мелкие капельки влаги падали почти невесомо, ложась на зелень, придавая ей блеск изумрудов, и потом, после окончания скоротечного дождя, капли еще долго стекали по ветвям, капая на землю, словно лаская ее, питая жизнью, наполняя соками, на такой дождь хорошо смотреть из окна, сидя на подоконнике, и ловя мгновенья красоты зарождения жизни. Особенно красивы осенние дожди, когда пелена воды на сутки затягивает все вокруг, мир становится сумрачен, и в этом сумраке, по огромным лужам плавают, гонимые ветром пожухлые листья. Я любил гулять под осенним дождем, подняв воротник плаща, но не застегнувшись, надвинув поглубже шляпу, так чтобы она защищала от льющихся с неба струй, но сам воздух, насыщенный водяной взвесью смачивая лицо. Обходя лужи, я наблюдал за бессмысленным, как и вся наша жизнь, метанием листьев, они то срывались с места под напором ветра, то вдруг прилипали не в силах больше оторваться, то спокойно плыли по глади луж. Зима. Зимой дождь редок, и может показаться, не очень уместен, но это не так. Голые деревья, растопырив ветки, принимают на себя шквальный ветер, и упругие, хлещущие струи дождя, яростно налетающего на гребне шторма. Капли глухо стучатся в замерзшую землю, не в силах пробить ледяной панцирь, и бессильно стекают в выбоины и ложбины. На такой дождь не стоит смотреть, его нужно слушать под аккомпанемент потрескивающих в камине дров, только тогда можно понять его прелесть.
Дождь. Как я любил дождь. Мне нравилась падающая с неба влага, словно, данная нам свыше, я любил ощущать ее на своем лице. Сейчас это мне недоступно. Все что я могу, это сидеть и слушать дождь, не в силах даже покинуть дом. К сожалению, мне недоступны радости живых, существование призрака до боли монотонно. И потерянного не вернуть, жаль, что я это понял только после смерти.

Небо.

Небо. Я смотрел на него, и просто не мог оторвать глаз. Сквозь лобовое стекло автомобиля, которому было далеко до эталона чистоты, оно выглядело как нарисованное. Стекло было не мытое, да и трещины. Но все равно, это не портило впечатления. Небо. Голубая пастель, просто невероятная голубизна, как редко мы смотрим на небо, как редко мы его видим. Клочковатые ватные облака, мерно плывущие под давлением легкого ветерка. Плавные трансформации бесформенных скоплений водяных паров, но как сказочно они выглядят отсюда с земли. Облака не мешают видеть голубизну небесного купола, наоборот, подчеркивают ее. Небо. Без облаков оно, возможно, не было бы столь прекрасно. А облака. Перистые или пышные, тучи, все гармонично смотрится на небосклоне. Небо. Я смотрел на него и не мог оторваться. Казалось бы, что в нем такого?! Да ничего! Просто – небо… Хотелось бы лежать в высокой траве и, раскинув в стороны руки, следить за мерным ходом процессии облаков, вдыхать запах полевых цветов, слышать щебет птиц… Нет… Только запах гари, бензина, жженой резины… Но небо на месте, его не отнять… Боль в груди. Я ее почти не чувствую… Странно… Видимо все дело в небе, не о чем другом я не думаю просто. Да и надо ли?.. Авария, лязг разбитого железа, стекла, хруст сломанных ребер, рулевая колонка у меня в груди… Важно ли это? Нет… Важно небо! Небо… это не то, что я последнее увидел в жизни, нет, это самое важное, что я увидел в жизни! Теперь глаза можно закрыть. Темнота…

Телефон

Я смотрел на него с недоверием и надеждой. Почему с недоверием? Потому что я никогда не доверял этим хитроумным прибором, которые обезличивали собеседника. По-чему с надеждой? Потому что надеялся, что сейчас он мне все-таки поможет. Какой по-мощи можно добиться от бездушного прибора? Можно, если ни на что другое надежды уже нет. Я сжал и разжал пальцы на гладкой пластмассе корпуса мобилки, сейчас от нее, от модели «Самсунг С-100» зависело многое, если не все. Номер набирать не нужно было, он был в телефонной книге мобилки, и набирался уже не однократно на протяжении вот уже трех лет, это один из немногих номеров который я помнил наизусть, это был не про-сто номер, это была нить, которая соединяла меня с любимым человеком, и если учесть мое недоверие к телефонам вообще, то эта нить была для меня последней, за которую я бы дернул, впрочем так и есть. Все что нас когда-то соединяло безвозвратно потеряно. Кто в этом виноват? Сложно это выяснить, никто не хотел разрыва, никто не хотел оказаться на краю пропасти разделяющей нас теперь. И так ли важно кто тому виной? Мне нет! Мне даже проще сказать, что виновен я, лишь бы это что-то могло исправить. Собственно при-мерно это я и хотел сказать в телефонную трубку. Но мое недоверие к телефонам не от-пускало меня. Но и выхода другого не было. Нашел в памяти телефона запись – Кристина, нажал кнопку вызова. Сначала была тишина, потом после странного шороха бесстрастный голос произнес: «Номер не обслуживается». Последняя нить связующая нас оборвалась, оборвалась и какая либо связь меня с миром. Я отбросил телефон в сторону. Я ни ожидал от него ничего хорошего, ничего хорошего он и не принес. Я сделал шаг вперед. С пара-пета в пустоту. Стремительное движение навстречу земле. Мгновенная боль. Темнота. Небытие.
Телефон, отброшенный к стене, вдруг ожил, на мониторе высветилось имя – Кри-стина, а из динамика раздался грустный, но полный надежды голос:
- Да, зайка, слушаю!

Часы.

Я думаю, у Вас есть часы?! Настольные, настенные, наручные. Электронные или механические. На мобильном телефоне, на компьютере. В наш век высоких технологий часы уже не являются предметом роскоши. Я понимаю, что не каждому по карману золотые «Ролекс» или «Омега», но уж на китайские электронные денег хватит у каждого.
Но что такое часы? Вы хоть раз задавали себе этот вопрос? Я знаю, что Вы можете ответить на этот вопрос, примерно так: «Ну, часы, – это прибор, показывающий время». Согласен. Но какое время они показывают? Одни показывают точно, другие спешат, третьи отстают. И заметьте, как показывают часы время, так оно для нас и проходит! Если часы отстают, день кажется бесконечно длинным, если же они спешат – и время убыстряет свой ход, мы, то ориентируемся по часам! По своим часам в основном! Я понимаю, это субъективная точка зрения, но, в конце то концов, вся наша жизнь это коллаж из субъективных точек зрения!
Я хочу рассказать Вам одну историю. Она случилась со мной. Впрочем, почему случилась? Она и сейчас длится. А началась она довольно прозаично.
На мой пятый день рождения мне подарили часы. Настольные часы. Тяжелые, литого металла. Сами часы вмонтированы в сцену из сказки «Каменный цветок». Я к тому времени только-только начал распознавать время по часам, и восторгу моему от подарка не было предела. Я бегал смотреть время, чуть ли не каждую минуту. Просил у всех, чтобы они поинтересовались который час, и с удовольствием вещал точное время. Но Вы же знаете, как быстро проходят детские привязанности… Через какое-то время, часы уже не были для меня предметом, занимающим главенствующее место в градации ценностей. Но, тем не менее, они оставались единственными моими личными часами. Они стояли на моем письменном столе, я их регулярно, по воскресеньям заводил, по ним я просыпался в школу, по ним я ложился спать. И они мне служили верой и правдой, всегда точно показывая который час.
Так длилось до моего тринадцатилетия.
В тот радостный для меня день, мне подарили еще одни часы. Часы, о которых я давно мечтал. Мои родители решили сделать мне сюрприз и подарили мне наручные часы – «Командирские». Я был просто на седьмом небе от счастья!
И как Вы думаете, что случилось? Думаю, догадаться не сложно. Да. Я совершенно перестал обращать внимание на свои настольные часы. А зачем?! Часы теперь всегда были со мной. Мои «Командирские». По воскресеньям я стал забывать заводить свои настольные часы, но, бросая изредка на них взгляд, я не без удивления отмечал, что они продолжают ходить. «Наверное, мама заводит» – решил я тогда и перестал их вообще когда-либо заводить.
Но они стояли у меня на столе, и волей-неволей я натыкался на них взглядом и не мог не заметить, что теперь они не отличаются точностью хода. Теперь они работали далеко не идеально – то они отставали, то спешили, причем как-то бессистемно. Это все было как-то странно, но я не придавал этому значения, списывая на неполадки в механизме. Но однажды мне в голову пришла странная мысль, я бы даже сказал бредовая мысль. Но, тем не менее, я никак не мог от нее отделаться.
Что если часы испортились потому, что я перестал обращать на них внимание?
Ведь они всегда показывали время точно! Я не припомню случая, чтобы их кто-то подводил. А тут на тебе – неполадки. Причем какие-то странные – то спешат, то отстают. И я стал за ними следить. Да, не сверяться, не пользоваться, а именно следить! И что? Они действительно спешили, причем с приличным постоянным ускорением, потому мне и казалось, что иногда они отстают. И знаете еще что? Я стал обращать внимание на фразы в свой адрес: «О, ты не по годам умен!» или «Да ты сообразителен, как взрослый». Да я и сам ощущал себя «не по годам»… Я вот что думаю, может эти часы ускорили мое время?! Мое субъективное время! Может моя жизнь течет быстрее?
А как Вы думаете?
Но для себя я уже все решил, я просто убежден в этом. Теперь меня волнует другой вопрос – а что будет, когда эти часы остановятся?..

Неудобное положение
Иван, с трудом приходил в себя. Все тело его ныло, казалось на нем нет не одного неповрежденного участка, хотя еще минуту назад, в его восприятии он был цел и невредим, пусть не в самом удачном положении, но все же, он был цел. Сейчас к его неудобному положению прибавилось то, что он был полностью побит и изранен.
"Черт, что же произошло?" - Иван, попытался пошевелиться, чем вызвал новые уколы боли в своем теле.
Он прекрасно помнил с чего все началось, но с какого-то момента он просто был не в состоянии что-либо контролировать или как либо следить за происходящим. С чего же все началось? Да, все просто! С партии в клабар, играли на хате, в которую его привел один друг, хотя слово друг можно смело брать в кавычки, его просто подставили, кинули как кость на растерзание голодным псам. Это стало ясно не сразу, он слишком поздно все это понял, тут ему трудно кого либо винить, тут виноват он сам, от этого не становилось легче, совсем не становилось... По началу все складывалось как нельзя лучше, карта к нему перла, будь здоров! Играли втроем, ставки были небольшие, но и не маленькие, иногда он проигрывал, но в основном ему везло. Игра втроем полна сюрпризов, но тут его фортуна просто баловала, столько полтинников и терцов ему наверное никогда не выпадало, его противника, становились все более угрюмыми, может даже враждебными, но не сдавались, наоборот, иногда даже иронизировали над своими проигрышами, правда, проигрыши были невелики, но финансовое положение Ивана, все же, существенно улучшилось. "Черт, - сказал вдруг один из его противников, - карта не прет! - сказал он, рассматривая содержимое своего бумажника, совсем не слабое содержимое, Иван видел это, ему невольно захотелось увидеть эти деньги на столе в банке игры, кинутыми на кон. - Черт, - повторил игрок, - времени много, короче, денег осталось не много, давайте поднимем ставки! Может по баксу за очко?" Сумма была велика, но Иван мог противопоставить этой сумме свои деньги, их вполне хватало. "По баксу, - задумался второй игрок и заглянул в свой бумажник. Давайте по два и разбежимся, действительно поздно уже". В его голосе не было интузиазма, чувствовалась усталость, даже сонливость, и аппатия.
Два доллара!! Иван прикинул, сколько же это при нормальном раскладе, за время предыдущей игры он самое большее снял семьсот рублей, это много, и это при цене очка в рубль, играй они тогда при таких ставках, как сейчас ему было предложено, он снял бы почти полторы косых в "зелени", у него засосало под "ложечкой" от такой перспективы, был правда риск, но он знал - сегодня его день! Сегодня фотруна на его стороне! Сегодня он на коне! "Хорошо" - сказал он, словно кинулся головой в омут, ладони вспотели, тело затрепетало, от нервного напряжения, адреналин растекшись по венам, будоражил организм, ради таких минут стоило играть!! Первая сдача, карта была настолько хороша, насколько она только может быть хорошей, полтинник с туза, манела, и терц с туза еще по одной масти. Он смело объявил игру на чужом обязоне и сыграл! Игроки взяли мелочевку. Руки его дрожали от нервного напряжения, когда вновь сдавались карты. Опять полтинник, играть он не стал, но взял хорошо, чуть не вогнав в бейт играющего. Ему повезло, его спасло буквально пять очков! Иван, с трудом сдерживал улыбку, у него было больше трехсот, у противников же все оставалось в пределах сотни. Он уже невольно стал прикидывать сумму выиграша, тем более, что было решено, что это последняя игра. Его сдача, он тщательно перетасовал колоду, роздал карты, была его обязаловка. Он раскрыл карты. Играть было не во что, ни в святящую, чирву, ни во что бы то ни было другое. Карта была полный отстой, что в прикупе было неясно, нужно было рисковать, противники оба пасанули, лица их были безэмоциональны, нельзя было понять какая у них карта. Иван думал. Наконец решился. Выбрав лучшее из худшего. Прикуп его просто убил! Такой паршивой карты трудно было даже представить - чистый хлам! Зато у противников нашлись и полтинник и терц. Иван видел - тут чистый бейт, но деватся было некуда, он зашел. Он ошибался! Бейт было не самое страшное что его ожидало, к нему добавился и кирпич! Иван в раз опустился на сотню! У него аж в глазах потемнело, но это было т олько начало... все остальное он видел как в тумане... Карта к нему просто не шла, к противникам же наоборот, полтинники и терцы так и лезли им в руки. Он же на каждом обязоне получал по бейту, а между делом умудрялся схлопотать и кирпичи... Конец партии он застал в минусах. Он даже боялся подумать на какую сумму он попал. Таких денег он даже не вдел, никогда, даже не мог представить где он может их взять. Абсолютно не представлял! Где можно взять почти восемь штук "зелени"???
Так он попал в неудобное положение - тоесть в багажник тридцать первой "Волги", связанный с полоской лейкопластыря на губах. Багажник "Волги" большой... если смотреть снаружи... изнутри же он оказался совсем не таким большим, кроме того, что-то металическое упиралось в спину, а голова все время билась о крыло, к тому же тело быстро затекло, кисти рук занемели от нарушенного кровообращения, это все совсем не добавляло оптимизма...
Дальнейшее он мог воспринимать только органами слуха. Его куда-то везли. Куда и зачем он не знал, но явно ему не хотели сделать ничего хорошего, скорее наоборот... Он слышал глухие разговоры в салоне автомобиля, но о чем велся разговор он разобрать не мог, мешал шум ветра, шорох покрышек по асфальту, ровный рокот двигателя. Потом... потом был грохот, скрежет рвущегося металла, вой клаксона, боль, темнота...
Теперь же он лежал, весь израненный и пытался осмыслить произошедшее. Теперь, по прошествии нескольких минут, он стал различать голоса снаружи, корпус автомобиля время от времени вздрагивал и покачивался, раздавались глухие удары по металлу, возникало такое впечатление, что из салона автомобиля когото доставали, скорее всего так оно и было, Иван скорее всего был верен в своих догадках, но его вдруг обожгло другой мыслью - его доставать никто не будет, всего-лишь потому, что вряд ли кто-то догадается искать пассажира еще и в багажнике. Он попытался как-то превлечь к себе внимание, но что он мог предпринять?! Из заклеенных лейкопластырем губ вырывалось лишь глухое мычание, а связанные за спиной руки и ноги притянутые веревками к груди просто не позволяли ему пошевелится. Он был просто беспомощен! Абсолютно!
Голоса вдруг, отдалились, они что-то кричали, но что именно он понять никак не мог, зато его обоняние вдруг различило какой-то резкий запах, он все больше заполнял багажник... а еще он ощутил, что его одежда вдруг стала намокать, холодная влага коснулась кожи, и он вдруг понял, что означает этот запах! Бензин! Бензин вытекал, видимо, из пробитого бака... Он не знал что послужило причиной возгорания, он просто услышал хлопок вспыхнувшего пламени, это было последнее, что он услышал... В своем неудобном положении он даже не мог кричать, огонь выжигал его тело, он же только мычал, большего он просто не мог себе позволить...

И. кстати, приглашаю всех посетить мой сайт
И все желающие могут посетить презентацию нового сборника, уже не только ильичевских авторов, "Территория I - 3", там же его можно будет и преобрести.
Подробнее на форуме ГСН и сайте проекта

Спасибо! Дальнейших Вам творческих успехов!!!

Презентация новой книги от проекта "Территория I" уже скоро.
Милости просим!